Бес с тобой - стр. 6

2. Глава 2

ГЛАВА 2

Бес

Разными машинами едем к Пастору – отчёт – дело святое. Особенно такому человеку, как Нестору Львовичу. Пока еду, набираю Агапыча – он умеет в кратчайшие сроки справки навести на любую душу, когда-либо появляющуюся на свет божий, по крайне мере тех времён, которые интересуют меня.

— Коган Исмаил Иосифович, 78 лет. Ювелирная лавка на...

— Как обычно?

— Можно чуть глубже: Древо и т.д: когда родился, где жил, куда переезжал, где учился, на кого, дальнейшее образование, женитьба, дети, что да как.

— Как скоро?

— Вчера...

Вместо ответа звучат быстрее гудки.

Агапыч странный персонаж.

Для него нормально так закончить разговор. Узнал – астрал...

Я не из обидчивых. Сам с придурью, поэтому мы с ним быстро нашли общий язык, несмотря на то, что совершенно разные. И видение мира у нас под иными углами. И тем более, я никогда его в глаза-то не видел.

Меняя номера телефонов, не раз усмехался умению мужика мне дозвониться. Никогда не сообщая ников, паролей – получать нужные сведения по почте. Не озвучивая места своего проживания – находить запрашиваемое в конвертах.

Человек-призрак, но мать его – настолько «тень» я никогда не встречал.

И восхищает, и пугает.

***

— Почему восемь? – Парни уже донесли о моём самоуправстве Пастору. Нестор Львович не орёт, но колючий взгляд холодных глаз на морщинистом лице адресован мне. Босс недоволен, но доверяет и потому ждёт разумного ответа.

— Она ближе к рыночной, — сижу напротив Пастора. В его доме, в его рабочем кабинете. Мрачном, небольшом, с давящими стенами и громоздкими картинками, потолком с тяжёлой люстрой. Не спасает положения и единственное окно – оно всё время занавешено тёмными, плотными шторами. На полу вычурный ковёр, на который нельзя в обуви ступать, потому он ютится у порога.

Массивная мебель, высокие шкафы с книгами. Только сейчас понимаю, что его мебель и обстановку тоже можно назвать – антикварная. Да и если вспомнить о его любви ко всему древнему, сорение деньгами на аукционах...

При этом Пастор – редкий человек старой закалки, верящий в силу знаний и почитающий бумажные издания. Сотни томов, от научных трудов до обычных романов, поэм и сборников стихов призванных классиков жанра. Стол тоже порядком завален бумагами, папками и прочими канцелярскими вещицами.

Даже странно, что такой персонаж, как Нестор Львович не понимает мотивов Когана. Они примерно одной эпохи. Пережили многое. На ноги вставали сами. Да и увлечение у них схожее – коллекционирование древнего и редкого.

Хотя, возможно, из-за своей недалёкости я упускаю нечто важное.

— Коган – едва ли не последний из района, кто отстаивает своё право на участок. Там его жизнь... – не пресмыкаюсь, за что и заслужил уважение Пастора.

— Когда бы тебя это волновало? – босс откидывается на спинку кожаного высокого кресла. Локти на подлокотники, старческие ладони с длинными пальцами, на одном из которых массивный перстень, складывает домиком.

— Он не изменит своего решения, — решаюсь на признание.

— Тогда смысл было перебивать цену? – не даёт спуску Пастор.

— Притупить бдительность и дать время подумать... – вальяжно растекаюсь по стулу, ноги чуть шире вытянув по ковру.

— Но ты же сказал, что он не передумает, — напирает босс.

— Подумать мне... Порешить всегда успеем, а я бы хотел уладить вопрос полюбовно. Так что прошу дать мне время. Я придумаю, как его обработать.