Бес с тобой - стр. 5
Мужчина реагирует быстрее меня и, взяв краску, протягивает:
— Держи, карамелька! – и голос с насмешкой.
— С-спасибо, — роняю, забрав свою покупку и в пакет прячу. Мужчина выпрямляется, а я продолжаю собирать – серебрянка, несколько полиролей...
Мимо без секундной запинки мелькают чёрные тяжёлые ботинки, видимо ещё одного посетителя. Скрипит дверь, колокольчик переливом сообщает – мужчины покидают лавку, но с улицы долетает:
— Я бы ей вдул, — похабщина и явно из уст первого бандита.
— Вкусная, — соглашается второй «помощник».
Зло кусаю губу и торопливо собираю упавшее.
Животные...
— Что же ты? – рядом останавливается дедуля. – Как всегда ворон считаешь, да забываешь про ступеньку, — понукает миролюбиво.
— Не забыла, — ворчу, ныряя рукой под тумбу и нащупывая очки, которые туда проскользили. Надеваю на нос и тотчас скулю: — Блин, стекло треснуло, — выть хочется от расстройства.
Снимаю окуляры и аккуратно протираю подолом платья, чуть виднеющегося из-под пальто. Плохо делаю, но в данной ситуации... другого нет выхода.
Опять надеваю:
— Точно, треснуло, — констатирую очевидное. – Завтра в оптику Зингермана схожу, может получится быстро поменять.
— Конечно, моя хорошая, — помогает с пакетами дед. – Только не затягивай. Самуил Аркадьевич закрывается.
— Насовсем? – неприятная новость, и это ещё больше удручает. Все наши знакомые, все кто окружал с детства, чуть ли не в одночасье собираются уехать из района. Дед не позволяет лезть в такие «мужские» дела, а я хоть и наивная, но не дура, да и слышу многое. Улица стала пустовать больше обычного. Я бываю в людных местах, а слухи... они летают везде.
На наш район... Он даже не в центре города. Тихая окраина, но довольно старый район. В общем, на него положил глаз какой-то бандит. Не сам – подставными компаниями и фирмами скупает площади и земли. Тех, кто был на аренде, уже известили о сроках выселения, а такие, как мы – хозяева, не раз получали разные предложения о продаже.
Опять же, остаётся лишь догадываться о масштабе захвата, и о том, как переживает дед и что ему стоит выдерживать прессинг и не ломаться, но я вижу – мрачнеет, переживает, и чаще обычного пьёт сердечные лекарства. А ему нельзя волноваться – он ещё в том году чуть не умер от очередного инфаркта... Следующего может не пережить. А я... люблю деда. Он единственный, кто у меня есть. Единственный и самый лучший.
И даже не страх остаться одной заставляет всячески помогать и оберегать родственника, а то, что мир лишится одного из самых хороших и порядочных людей. Это без прикрас.
Умный, образованный интеллигент, старое воспитание, мужской стержень и удивительная сила воли. Ни разу не слышала от него грубого слова или ругательства, он даже голос не повышает. Разногласия решает словами, аргументами, доводами и рассуждениями. Позволяет ошибаться и самой устранять промахи. Направляет, воодушевляет, заставляет думать и учиться.
Обожаю его!
— А где Матвей и Давид? – дедуля применяет хитрый ход, меняя тему разговора.
— Вот и я о том же! — ворчливо поднимаюсь с пола. – Что за друзья, мешаются, когда нужна тишина и покой, и днём с огнём их не сыщешь, когда нужны?
— Эх, молодёжь... – улыбается дед: прихрамывая, ступает за прилавок. – Всё у вас наперекосяк.
— Молодость, — фыркаю, следуя за ним.