Беременна (не) от тебя - стр. 26

- Он не умеет не двигаться и не разговаривать! Юль, Ратмир – сын Тимура, и я не позволю…

- А я согласен, - мой не слишком любимый пасынок приобнимает меня за плечи, и улыбается Юльке. – Одежда предусмотрена?

- Нет.

- Замечательно, - смеется этот эксгибиционист. – А то мне душно. Идем, Вика, выручу я вашу группу.

Выручит он.

Бесит!

«Это наказание какое-то, - убито размышляю я, пока мы направляемся к универу. А охранник даже и не думает спрашивать пропуск у Ратмира, и продолжает разгадывать сканворд. – Все же, Бог на свете есть. И тычет меня носом в мою ошибку снова, и снова».

- Лучше б ты за сына замуж вышла, чем за отца, - Юля смешно двигает густо накрашенными бровями. – Он сладкий.

- Он гадкий, - спорю я, и шепчу подруге на ухо, пока Ратмир не видит: - Это с ним я Тимуру изменила. Не знала, что он его сынок, и чуть не скончалась, когда он явился.

Говорю, и снова злюсь на то, как подставил меня Ратмир.

Использовал ведь, чтобы отцу насолить, и теперь считает, что вправе изгаляться надо мной.

- Серьезно?

- Угу, - сердито киваю я, бросая убийственный взгляд на причину моей злости.

Присматривается ведь, принюхивается. А потом начнет шантажировать – в этом я уверена.

Уже ведь что-то про бой говорил: вроде, я должна явиться и смотреть на драку, которые терпеть не могу. Кровавое, неэстетичное и глупое действо – вот, что такое бокс. Драться на войнах нужно, а не просто так.

- И все же, я стою на своем: разводись с Тимуром, и за этого выходи, - Юлька весьма откровенно оглядывает Ратмира, которому наш преподаватель Семен объясняет, как правильно позировать. – Такой экземпляр, пальчики оближешь!

Против воли смеюсь над непосредственностью подруги. Как у нее все просто!

- Я еще не всех родственников мужа видела, - фыркаю я, и направляюсь к мольберту. – Вдруг кто посимпатичнее найдется. Тогда и разведусь.

- А этого мне отдашь, - поддерживает Юля шутку. – Бывают же в жизни совпадения… или не совпадения, - правильно оценивает подруга мое выражение лица, а затем взмахивает рукой: - А, забей, что уж теперь?! Зато будет что вспомнить на старости лет.

Киваю, как болванчик, подозревая, что, даже впав в маразм, не забуду ту бесстыдную ночь, в которую я была не я.

Вика Ревазова, в девичестве Макеева, девушка прохладная и сдержанная. А не та дикая кошка, которая просила Ратмира не останавливаться. Та Вика, которую я в зеркале привыкла видеть, милая и воспитанная девушка.

Удобная, как старое кресло.

То была не я. И надеюсь, с той своей стороной я больше никогда не столкнусь.

- Ух ты, - Юля и не думает стесняться, наслаждаясь тем, как Ратмир стягивает с себя одежду. – Красавчик! А что он у тебя весь такой побитый? Драчун? И как на это Тимур реагирует?

Пожимаю плечами, решив подумать над ответом. Про болезнь Тимура подруга не знает, и я не уверена, что ей это будет интересно – не любит она моего мужа, и это чувство взаимно.

- Он боксер, - отвечаю на один из вопросов Юли, и мстительно добавляю: - И боксер из него отвратный, больше на спортивный снаряд похожий.

Опускаю глаза на палитру – все, чтобы не смотреть на Ратмира, полностью избавившегося от одежды.

Наготы я не стесняюсь – ни своей, ни чужой. Художники относятся к ней проще: мы можем эстетически любоваться, и при этом не вожделеть. Хотя романы натурщиц с художниками – частое явление, но любовью там и не пахнет. Просто очарование красотой с одной стороны, и очарование талантом и преклонением – с другой.