Берегись, предатель! Я отомщу! - стр. 11

Проходя мимо, женщина косится на меня, точно я что-то лично ей задолжала.

Боги!..

Как долго придётся терпеть всё это?

Кто-то толкает в спину, и я чуть не падаю. Соседка придерживает за локоть и буквально тащит меня за собой. Мы садимся за стол, и я слышу хруст собственных зубов. Никто и никогда не обращался со мной подобным образом. В школе избежала травли со стороны одноклассников, а теперь должна пройти всё это во взрослом возрасте? Прекрасно!..

- Будь осторожна. Багира со своими приспешницами слов на ветер не бросают. Лучше вести себя тихо, как мышка. Сделаешь то, что от тебя потребуют вечером, и затаись. Не показывайся им на глаза.

- Я не собираюсь чистить их обувь… Тьфу!

Передёргиваю плечами от отвращения.

- Скажут, будешь делать. Они же избить могут, и им ничего не будет, дурочка!

- Остроязычная, ты же компот не пьёшь? Я ликвидирую.

Одна из женщин забирает у меня компот, вторая - хлеб с маслом, а третья плюёт мне в кашу, и в животе сразу же собирается тяжёлый комок. Мне хочется прямо сейчас двинуть им всем хорошенько, но шансов против такой толпы у меня однозначно нет.

Под жуткий хохот они уходят, а я слушаю жалобное урчание собственного живота. Конечно, можно часть каши съесть, но не смогу. Кусок в горло не полезет. На глаза наворачиваются слёзы. Соседка даёт мне стакан воды и свой бутерброд. Она виновато смотрит на меня, словно сама сделала что-то дурное.

- Это нормально здесь. Скоро от тебя отстанут, а пока прислушивайся к моим советам.

- Спасибо, - сквозь слёзы выдавливаю я.

Я ведь даже имя её не узнала. Кошусь на нашивку комбинезона и стараюсь запомнить «Оксана». Единственный человек, которого мне хочется отблагодарить, если смогу выбраться отсюда. Ключевое сейчас «если».

После завтрака нас отправляют на зарядку.

Стандартная процедура.

Меня не заставляют бегать с остальными, что, кажется, злит их ещё сильнее. Я сама не в восторге оказаться беременной от скотины бывшего, да ещё и в тюрьме, но ничего делать с этим не планирую, отказываться от своего малыша – тоже.

Время тянется слишком медленно. Нас отправляют на работы, после которых можно будет часок поспать в камере. Хотя бы сонный час днём есть – уже хорошо.

- Ты не рассчитывай, отдыхать не будешь. Мы решили не откладывать твоё наказание до вечера, - противно смеётся Багира. – Я в дерьмо наступила, нужно будет обувь-то почистить.

- Чисть сама, - цежу сквозь зубы я.

Багира заводится, сжимает руки в кулаки и говорит, что я смертница, раз посмела высказаться против неё. Плевать! Пусть убивают, если хотят.

- Золоторева, тебя надзирательница вызвала! – уведомляют меня. – Иди, да не натвори глупостей.

Это ловушка какая-то?

Оксана кивает, мол, надзирательницу злить точно не надо. Я закатываю глаза, щёлкаю языком и медленно бреду, ощущая себя незащищённой. Слышу шорох чужих шагов за спиной, резко оборачиваюсь, но никого не вижу. Сердце колотится, а я ускоряю шаг. Да только дойти до кабинета надзирательницы не успеваю.

Что-то колкое втыкается в шею, горячая жидкость быстро распространяется по телу, как самый настоящий пожар. Я не успеваю брыкнуться или закричать. Только мычу себе под нос, не совсем понимая, что происходит.

Кто-то волочёт меня по полу, а я уже не чувствую собственного тела, не могу управлять им.

- Новенькая коньки отбросила! – заключает ледяной голос. – Пусть медики зафиксируют факт смерти.