Берегини - стр. 98
«Это подарок! Откати камень, чтобы увидеть сокрытое!»
— Да как же я…
«Позови на помощь тех, кому доверяешь: самого сильного, самого смелого!»
«Возьми столько, сколько пожелаешь! А потом уходите, время пришло! Иначе след ваш исчезнет во тьме!»
— Спасибо, славные! — склонила голову молодая ведунья. И уже выплывая из сна, услышала:
«Помни: если не покинете остров сразу после праздника, ваши тела и души останутся здесь навсегда!»
.
Земля на острове Хьяр почти ничего не рождала, но люди в Стейнхейме все равно приносили дары щедрому Фрейру, молили его об урожае. Славили и отца Фрейра, бога морей Ньёрда, в надежде на то, что хотя бы трески и сельди будет вдоволь и что корабли, отправившиеся за добычей, не попадут в бурю.
Этим летом к празднику особо готовиться было некогда: Эйвинд конунг велел снаряжать корабли. Брали с собой только самое необходимое: оружие, воду, съестные припасы, одежду и кое-что из домашней утвари. Нажитого оказалось немало, и многие женщины плакали, не желая расставаться с лишними горшками и котлами. Птицу везти было не в чем, поэтому кур решили оставить на жертвенный пир. А для коз на кнорре сделали закуток — они давали молоко и шерсть и наверняка пригодились бы в Рикхейме.
Накануне праздника Йорунн отыскала на берегу Эйвинда конунга. Рассказала ему, что дверги вновь приходили к ней во сне и велели людям сразу же после дня первого урожая покинуть остров. Но перед этим пообещали сделать подарок и показали ей тайное место в горах.
— Они сказали, чтобы я взяла с собой тех, кому доверяю. Самого сильного и самого смелого. — Девушка смущенно улыбнулась. — Сильнее тебя, вождь, я никого не знаю. А самый смелый на острове Сакси, и он уже обещал помочь.
— Что ж, — негромко рассмеялся Эйвинд, — такая честь, что стыдно отказывать! А далеко ли идти?
.
Тропа поднималась все выше и выше, мелкие камешки шелестели под ногами и скатывались вниз. Йорунн шла уверенно, не раздумывая, словно была тут не в первый раз. Вот от широкой тропы отделилась и запетляла заросшая, узкая тропка. Девушка огляделась и проговорила:
— Скоро мы увидим треснувшую скалу.
Идущие следом Эйвинд и Сакси прибавили шагу. Конунг спросил ведуна:
— Знаешь, что нас там ждет?
— Темнота, — подумав, сказал Сакси. — Холод и тлен… ни единой живой души вокруг с давних пор. Больше не разглядеть.
Наконец тропа привела их к нагромождению валунов, за которыми, словно спина огромного медведя, поднималась заросшая бурым мхом скала. В ней и правда зияла глубокая трещина, расширявшаяся возле самой земли так, что в нее мог свободно пролезть человек. Мог бы, если бы не лежащий поперек немалых размеров камень.
Эйвинд обошел преграду со всех сторон, протиснулся между камнем и скалой и, упираясь в бурый медвежий бок, стал сдвигать валун в сторону. Сакси пристроился рядом, изо всех сил толкая камень руками и ногами. Йорунн тоже попыталась было помочь, но вождь сердито велел:
— Отойди!
Камешки заскрипели под тяжестью валуна, который медленно, словно нехотя, подвинулся, а потом дрогнул и откатился, открывая широкий лаз, из которого пахнуло холодом и сыростью. Эйвинд высек огонь, поджег приготовленный факел и первым полез внутрь. За ним последовал Сакси, и только потом Йорунн.
Узкий проход вел в небольшую пещеру, заваленную останками сгнившего дерева, которое не скрипело под ногами, а бесшумно рассыпалось в труху. Брезгливо морщась, Сакси пошевелил ногой груду обломков — и, приглядевшись, изумленно охнул. Под слоем пыли и грязи в свете факела тускло поблескивало потемневшее от времени серебро.