Берег. Свернуть горы - стр. 29

Потолок поплыл перед глазами, и Юля отключилась.

Джонни заприметил хромоту у Баярда, и Эдвард решил пройтись после обеда до конюшни. Роджер, его конюх, в это время всегда гулял с терьерами, Айданом и Скалли, поэтому Фаррелл-старший один прошел к деннику своей любимой лошади.

– Давай! – раздался Юлин голос из подсобки.

«Чертовка из сына веревки вьет! Что они там опять удумали?» – Эдвард приоткрыл дверь и замер от ужаса. Роберт метал ножи в стену, возле которой стояла Юля. Крик застрял в горле, сердце зашлось в груди, и Фаррелл-старший зажмурил глаза. Каждый удар клинка о дерево заставлял его вздрагивать.

– У меня кончились ножи! – голос Роберта дрожал от возбуждения.

Эдвард открыл глаза, намереваясь высказать все, что думает об их забавах. Но сын в этот момент повалил Юлю в стог сена и разорвал на ней одежду. Мелькнула ажурная резинка чулка и стройная ножка согнулась в колене. Упругая девичья грудь с темными горошинами сосков промелькнула на мгновение и скрылась под жадными мужскими ладонями. «Греховный морок, а не девочка», – взгляд Эдварда прилип к шелковистой коже узких бедер, вздрагивающих от каждого толчка вконец обезумевшего Роберта. Его рычание переплеталось с Юлиными стонами. Протяжный крик и наступила тишина. Фаррелл-старший заткнул ладонями уши и выбежал прочь. Тяжело дыша, он опустился на деревянную скамью за конюшней. Вскоре Эдвард услышал голоса и оглянулся. Аккурат над головой располагалось окно подсобки:

– До потери сознания мы еще не кувыркались, – сын говорил так, словно миллион в казино выиграл.

– Нормально я адреналина хапнула! Но ты был нереально крут! – мурлыкала Юля. – Правда, рубашка восстановлению не подлежит, и юбка разорвана до бедра, а нам нужно как-то добраться до дома.

– Джу, детка, нет слов! Что ты снова устроила?

– Я?

– Ты каждый раз умудряешься пробудить во мне такого зверя, о существовании которого я ранее даже не подозревал, – Роберт не скрывал удовлетворения.

– Обращайся! Так, у меня платок с собой есть, намотаю на бедра.

– Точно, а вместо рубашки куртку!

– Ну как, – Юля рассмеялась, и у Эдварда перехватило дыхание от ее мелодичного смеха. – следы преступления скрыты?

– Копперфильд отдыхает!

Фаррелл-старший подождал, пока они уйдут, и вернулся в подсобку. Под ногой что-то хрустнуло. Эдвард наклонился и подобрал пуговицу от Юлиной рубашки. Он упал в стог сена, и вдохнул аромат луговых трав. Ему вспомнилась Элизабет, и слеза скатилась по щеке. Послышался лай, и два собачьих языка облизали его лицо. Эдвард сел и обнял собак за шеи:

– Привет, мои хорошие! Привет.

Забыв про хромоту любимого коня, Фаррел-старший вернулся в дом. Эдвард выпил двойную дозу настойки, которую приготовил для взбалмошной парочки. Он сунул флакон в карман и отправился к ним в комнату. Юля была в ванной, а Роберт, мурлыкая себе под нос песню битлов, щеткой очищал брюки от приставшего сена.

– Заходи, – пригласил он отца, – Юля волнуется перед встречей с Конни. Столько лет прошло, а она все скучает по их шоу.

Эдвард посмотрел на стул, где висели разорванные вещи.

– Горячая штучка, – сорвалось у него с языка.

– Ты о чем? – встрепенулся Роберт.

– Шоу, – нашелся Эдвард. – Думаю, нам тоже понравится.

– Ну да, ну да, – сын подошел к зеркалу и вытащил из волос застрявшую траву.