Бенефис Сохатого - стр. 18

В тот раз отработанный механизм заготовки дал сбой – гибкость дерева оказалась крепче расчётной, и оно не собиралось клониться до земли, несмотря на висящего в трёх метрах над поляной вредного человека, цепко ухватившегося руками за макушку. Положение было глупым и аховым: кричать в лесу некому, помощи ждать неоткуда, а силы в руках надолго не хватит. Раскачиваясь на изогнутой вершине Ваня уже присматривал место помягче, куда ему неминуемо было суждено обрушиться с трёхметровой высоты, как неожиданно услыхал весёлый возглас:

– 

Вот так аттракцион! И кто последний? Билеты остались?

Балагурил высокий мужик лет тридцати, появившийся из леса с пакетом грибов в руке. Иван, держась из последних сил, лишь процедил в ответ:

– 

Лучше помоги. Хватай за ноги и тяни…

Заново оценив ситуацию мужик без лишних слов начал действовать – отложил в сторонку свою ношу, поплевал на ладони и, попрыгав, с третьего раза ухватил Ивана за сапоги. Тяжести двух тел берёза выдюжить не смогла и плавно склонила крону к земле, подчиняясь грубой силе. Первым твердь ощутил своими ногами мужик, потом потянул за ноги Ивана, отходя дальше с намерением поставить его на поляну. И в этот момент берёза треснула. Потеряв точку приложения усилий оба шлёпнулись на землю: мужик на задницу, с ногами Ивана в руках, а последний на живот плашмя, держа перед собой отломанный конец верхушки. Так и познакомились.

Надо ли говорить, что солидности такой способ знакомства Ивану не добавил? С того дня он не упускал случая хоть как-то повысить свою значимость в глазах обретённого товарища, тем не менее примечая в них легко объяснимые смешливые искорки.

Такой случай представился не сразу. Минуло целых два сезона, за время которых знакомство переросло в дружбу. И поспособствовала тому охота. На третью зиму они уже вместе охотились на кабана. В середине января, когда снега в лесу местами было по пояс, Иван давил загоном на Степана огромного секача. Даже по следам было ясно, что никак не меньше трёхсот кило. Таких он встречал всего пару раз за свою жизнь. Услыхав два выстрела понял, что Степан не промазал. Поспешая по следу выскочил на поляну, где стоял на номере его товарищ, и увидел такую картину.

Вокруг дерева суетились двое: Степан и кабан. Секач был крепко ранен. Его нижняя челюсть, покалеченная пулей, брызгала алой кровью на снег, но он упорно пытался зацепить клыками охотника, который ловко уворачивался от его окровавленной морды, скрываясь за стволом дерева. В тот момент, когда Иван подключился к процессу, одна лыжа была Степаном потеряна и кабан уверенно стал доставать свою жертву пятаком. Ещё чуть-чуть и порвёт ногу своему врагу, а там и до всего остального дотянется. Степан поступил рационально – не стал терять время и освобождаться от последней лыжи, а подпрыгнув в невероятном прыжке зацепился за сук над головой и шустро забрался на него, вместе с запутавшейся на ногах короткой лыжей. Ружьё бросил, понятное дело. Секач, увидев, что до жертвы не добраться, переключился на оставшуюся под деревом лыжу и вещмешок, вмиг растерзав их в куски и лохмотья. Тут Иван и вдарил по нему с двух стволов. Секач оказался на удивление крепким и даже после новых ранений упокоиться не собирался: сидел с перебитым позвоночником на снегу, жутко поглядывая на своих врагов налитыми кровью глазками, скалил морду и скрипел клыками. Степан спрыгнул со своего убежища и первым делом отыскал в сугробе ружьё, прочистив стволы и сменив заряды. Прицелился секачу прямо в пасть, но тут Иван подал голос: