Бенефис Сохатого - стр. 10

Ничей

– 

Ты чего оперов вызвал без моего ведома?

Тембр голоса в динамиках телефона и сама тональность общения не предвещали ничего хорошего для абонента, ответившего на звонок начальства. В соответствии с общепринятыми концепциями развития сюжетных линий, далее должно было воспоследовать ответное оправдательное лепетание. Но не в случае с Сахой. У него на подобные вызовы имелся врождённый иммунитет. Поэтому начальству с ним всегда было не просто.

– 

Не быкуй, Баян, – Тимур представил себе вытянувшееся от удивления лицо председателя охотобщества и усмехнулся. – Тут убийство, однако. Уголовное дело. Ты у нас кто? Начальник уголовки?

– 

Ну, Саха… Ладно, потом поговорим.

Тимур хмыкнул и убрал телефон в карман. «Баяном» шефа в глаза называли исключительно приближённые. Он в это число не входил, чем и сбил агрессивный напор начальства. «Ничего, переживёт». Опергруппа с района уже рассредоточилась на берегу пруда. Сотрудники полиции осматривали следы, криминалист достал свой чемоданчик с принадлежностями, а участковый и двое понятых заглядывали в раскоп с лосиными останками. Там было мало интересного: шкура, в которую оказались завернуты внутренности, и четыре голяшки с копытами: обычные субпродукты с характерным запахом.

В чужую работу Тимур не вмешивался. Молча наблюдал за действиями служителей закона и отвечал на вопросы следователя. Всего раз подошёл ближе, когда лосиную шкуру развернули, потроха стянули в сторону и всё это проверили металлоискателем. Увиденного ему было вполне достаточно.

Это криминалисту были интересны размеры и форма клинка, которым разделывали тушу, рисунок и глубина отпечатков протектора шин и обуви. Ну ещё размер входного отверстия от выстрела, по которому можно предположить калибр оружия. Кстати, выстрел пришёлся в шею. Тимур же оценил другое: хирургическую аккуратность, с которой был освежёван зверь. Ни единого лишнего надреза на шкуре, ни грамма содержимого желудка на всём и чисто обработанные суставы голяшек. И всё без топора, только ножом. Головы лося, кстати, нигде не было. Всё это говорило о сноровке и опыте. Не дилетанты в него стреляли там, на дороге, вот что. А значит, люди хорошо его знающие. Дальше пусть полиция работает по своим планам, а он займётся своими.

Тут послышался звук мотора приближающегося транспорта, и к берегу подкатил джип, из которого вальяжно выпростался тучный человек в камуфляжном наряде. Вот и начальство прибыло.

Солидно, по хозяйски, прошагав к эпицентру событий человек сунул руку поочерёдно всем присутствующим, словно являл милость каждому. Только старшему группы пожал, как равному. А Тимуру просто кивнул. Как же: барин гневаются, оне не в духе.

Переговорив вполголоса со следователем и участковым человек, наконец, изволил подойти к егерю.

– 

Ну, что скажешь?

Тимур спокойно выдержал недоброжелательный, давящий взгляд, с прищуром осмотрел пруд и указал направление:

– 

Там и там были номера. В быка стреляли с этой стороны, на выходе с водопоя. В сумерках уже. Я слышал выстрел, не успел доехать. Утром проверил, и вот, обнаружил.

Председатель охотобщества, Багун Александр Янович, тяжело вздохнул, чуть качнув головой. Председательствовал он второй год, сменив на этой вроде бы незавидной должности ушедшего на покой предшественника. Сам он тоже был пенсионером, но военным. Свои командные управленческие привычки изживать не спешил. Постепенно обзаводился собственной командой и окружением, плавно переводя управление охотничьих угодий из общественного в единоличное. Но в специфике ведения охотхозяйства был не силён, поэтому терпел вредного егеря, доставшегося ему по наследству от Правления общества, считаясь с его опытом и стажем.