Белый шейх: путь мести - стр. 35

– Выжить… – Повторил про себя Антон. Это слово стало для него опорой, единственной, что у него осталась.

Антон снова очнулся, но уже не в школе и не своей комнате родительского дома. Теперь он стоял на ветру, на пыльной дороге, в форме рядового Советской Армии. Вокруг – молодые бойцы, как он, с напряжёнными лицами и тревожными взглядами. Над головой – небо, бесконечно голубое, почти обманчиво ясное. А вдали – горы, словно сторожевые башни, окружившие их со всех сторон.

– Прибыли, новички! Добро пожаловать в Афганистан! – Кто-то выкрикнул.

– Здесь начинается твой путь. – Раздался Смех. Нервный, натянутый. Кто-то хлопнул его по плечу и прежний голос произнёс. – Если доживёшь – расскажешь потом внукам.

Антон не ответил. Он только посмотрел на горы. И впервые почувствовал страх. Не перед боем, не перед пулями, а перед этим местом. Перед тем, что оно может сделать с человеком.

Антон открыл глаза. На этот раз – полностью. Он увидел каменный потолок, покрытый копотью от костра. Слева – котелок с водой, справа – сумка с медицинскими принадлежностями. Прямо перед ним – человек, державший в руках шприц.

– Привет! – Легко выговорил мужчина. – Ты жив, хотя тело и голова сильно травмированы, когда ты упал с обрыва. Я постараюсь вылечить все твои раны.

Антон не ответил. Он только смотрел. Смотрел в глаза человека, который мог убить его, но вместо этого спас. И в этот момент он понял одну простую истину: враги – это не те, кто говорит на другом языке. Враги – это те, кто бросают своих в пропасть.

Где-то на границе сна и яви Антон продолжал своё путешествие. То ли по реке воспоминаний, то ли по горным тропам реального Афганистана. Его тело теперь принадлежало другим людям – тем, кто нашёл его среди камней, а сознание ещё цеплялось за образы прошлого – за отца у шахматной доски, за мать на кухне, за родной дом в Тарске.

Полковник Бонцов всё же приказал начать поиски и всё документально оформить, как несчастный случай. Капитан Лещенко аккуратно выводил в рапорте: "Рядовой Белошеховский А.И. сорвался с обрыва во время ночного дежурства. Тело не обнаружено…" Где-то между этими двумя мирами – между прошлым и настоящим, между жизнью и смертью – и находился теперь Антон. Не зная, проснётся ли он когда-нибудь снова, и если да – то в каком из этих миров.

Особняк семьи Рияд возвышался на скалистом утесе в престижном районе Карачи, словно страж, наблюдающий за бескрайними водами Аравийского моря. Белоснежные стены из резного мрамора украшали изящные арабески, переплетавшиеся в сложные геометрические узоры. Центральный купол здания, покрытый настоящим сусальным золотом, сверкал на солнце, видимый даже с рыбацких лодок за несколько миль от берега. Золотое сияние купола дворца от ночного светила рыбаки Аравийского море использовали, как ориентир, предпочитая его маякам. Внутри мраморных стен, покрытых фресками цветочных композиций, жизнь текла размеренно и величественно.

Мансур Рияд, высокий статный мужчина с аккуратно подстриженной седой бородой и пронзительным взглядом, часто наблюдал за играми детей из своего кабинета на втором этаже особняка. Огромное окно выходило прямо в сад – оттуда был виден внутренний двор с фонтаном в андалузском стиле, где Халид и Нагиб устраивали свои бесконечные "сражения". Его рабочий кабинет был святая святых дома – обстановка выдержана в духе восточной роскоши: персидские ковры ручной работы мягко гасили шаги, мебель из чёрного дерева, инкрустированная слоновой костью, источала ауру власти и благородства, а древние манускрипты в кожаном переплёте напоминали о связи времён и культур.