Белый шейх: путь мести - стр. 30
Халид сам открыл заднюю дверь внедорожника. Бахир, откинув спинку заднего сидения, бережно уложил раненого в просторное багажное отделение, поправив его неестественно вывернутую ногу.
– Аккуратно, дурак! – Рявкнул Халид, но тут же смягчился. – Ладно, молодец.
Он приложил пальцы к шее незнакомца. Пульс был слабым, но ровным. Халид нахмурился – что делать с этим русским? Когда-то он, как преданный медицине, давал клятву спасать людей. Оставить парня умирать нельзя, возможно это Аллах послал ему, как очередное испытание.
– Поехали! – Резко скомандовал Халид. – Быстро. До того, как они решат проверить, куда пропал их труп.
Пока машина подпрыгивала на горной дороге, Бахир украдкой разглядывал лицо раненого. Оно напомнило ему своё недалёкое детство, когда его, пятилетнего оборванца, подобрал старый Рияд. Тогда в их кишлаке был голод. Бахир сидел у дороги, уже не надеясь на помощь, когда остановилась роскошная по местным меркам машина. Старик вышел, посмотрел на него внимательно и просто сказал: "Будешь учиться работать – будешь есть.
Отец Халида считал, что сыну нужен преданный человек, поэтому заставлял Бахира старательно учиться разным премудростям от обычной грамоты, до борьбы и владения оружия. С тех пор прошло двадцать лет. Худой мальчик превратился в могучего воина – два метра десять сантиметров роста, руки, способные согнуть подкову, спина, выдерживающая мешки с цементом. Но в душе он оставался тем самым голодным ребёнком, готовым на всё за кусок хлеба и доброе слово.
Халид резко вдавил педаль тормоза, и старый внедорожник с хрипом замедлил бег по пыльной дороге. Машина подпрыгнула на ухабах, но Халид не отводил взгляда от лобового стекла, где перед ним расстилалась панорама выжженной земли, разрезанной серыми камнями и сухими кустами полыни. Он круто вывернул руль вправо, машина свернула с основной дороги, въехав на еле заметную тропу, изгибающуюся среди скал, как змея, уходящая от опасности. Всё это он делал молча, с напряжённым выражением лица, будто каждый поворот колеса был частью какой-то невидимой стратегии.
Глухой удар колеса о камень встряхнул тело Антона, вернув на мгновение острое сознание. Он почувствовал, что лежит на чём—то мягком (коврик? одеяло?), но каждый толчок машины отзывался новой вспышкой боли. Где-то рядом слышался рокот двигателя и приглушённые голоса, говорившие на незнакомом языке. Попытка открыть глаза не удалась – веки будто налились свинцом. Рука, которую он попытался поднять, лишь дёрнулась в судороге. В горле стоял вкус крови и чего—то ещё, металлического и горького.
Через несколько минут он остановил внедорожник в небольшом укрытии – между двумя высокими скалами, покрытыми следами времени и песчаных бурь. Здесь за ними никто не мог наблюдать, особенно со стороны плоскогорья, где расположились советские военные. Это место было надёжно скрыто от глаз, словно сама природа создала его для таких случаев, когда нужно было исчезнуть на время. Сзади, на заднем сиденье, слабо застонал раненый. Звук был едва слышным, почти жалобным, но Халид услышал его сразу. Он закрыл глаза на секунду, сделав глубокий вдох, затем обернулся к Бахиру, который уже расстёгивал ремень безопасности и готовился помочь.
– Слушай внимательно. – Произнёс Халид, глядя прямо в глаза своему помощнику. Его голос был спокойным, но в нём чувствовалось напряжение, как перед боем. – В пещере мне понадобится горячая вода. Хочу промыть раны этого русского солдата. Если он выживет – будет работать на нас. Понял?