Белый шейх: путь мести - стр. 19
– По машинам! – скомандовал он, не поднимая глаз от карты. – Группа прикрытия – первый борт. Ударная группа – со мной.
Антон с Ковалёвым заняли места у иллюминатора. Вертолёт дрожал, как живое существо, когда винты набирали обороты. Через мгновение они уже отрывались от земли, и лагерь начал стремительно уменьшаться.
– Эй, смотри! – Ковалёв ткнул пальцем вниз. – Вон наш "клуб". Помнишь, как мы в первый день думали, что это и правда клуб?
Антон усмехнулся. Они действительно были такими наивными… Вспомнилось, как Ковалёв в первый же вечер спросил, где тут дискотека. "Дятел" тогда долго смеялся, а потом отправил их чистить туалеты.
Гул двигателей заглушал разговоры, но Антон всё равно уловил обрывки фраз:
– …а у меня сын через месяц в школу идёт… – это прапорщик "Медведь" показывал кому—то потрёпанную фотографию.
– …так я ей и сказал – или жди, или… – смеялся старослужащий рыжий сержант из группы прикрытия.
– …если опять подведут с "товаром", мы им устроим второе наказание… – это капитан говорил старшему лейтенанту.
Антон прикрыл глаза, пытаясь представить, что чувствовал его отец, когда летел на подобной "вертушке" двадцать лет назад. Но мысли упорно возвращались к сегодняшней миссии. "Снег"… Это слово звучало в казарме всё чаще.
Вертолёт резко задрал нос, заходя на посадку. Антон инстинктивно вцепился в сиденье – после трёх месяцев службы он уже знал, что это значит: пилот боится снайперов.
– Пошёл—пошёл! – закричал бортмеханик, распахивая дверь.
Холодный горный воздух ударил в лицо. Антон спрыгнул на каменистую почву, автоматически пригибаясь под несущимися лопастями. Вертолёт сразу же рванул вверх, оставляя их среди скал.
– Группа прикрытия – на позиции! – Капитан развернул карту. – Основная группа – со мной. Время встречи – девять тридцать.
Перевал представлял собой узкую седловину между двумя скальными выступами. Слева – отвесная стена, справа – обрыв глубиной метров триста. Идеальное место для засады.
Тропа вилась серпантином вдоль склона. Антон шёл третьим в колонне, чувствуя, как ремни впиваются в плечи. Цинки с патронами казались с каждым шагом тяжелее.
– Эй, философ, – "Медведь", шедший впереди, обернулся. – Как думаешь, твой сенсей одобрил бы эту… миссию?
Антон промолчал, вспоминая Алексея Васильевича… Что бы он сказал, увидев их сейчас? Вспомнились его слова: "Настоящий воин всегда знает, за что сражается". А за что сражались они сейчас?
– Заткнись, "Медведь", – пробурчал "Профессор". – Не время для философии.
Привал устроили у пересохшего ручья. Антон снял разгрузку – плечи уже были влажными от крови. Ковалёв молча протянул ему кусок ткани.
– Вот, подложи под ремни. В прошлый раз мне помогало.
Солнце поднималось выше, превращая ущелье в раскалённую печь. Где-то вдали слышался шум водопада – дразнящий, недостижимый.
Капитан поднял руку, останавливая группу. Площадка перед перевалом была пуста, лишь ветер гонял по ней клубы пыли.
– Группа прикрытия, доклад! – Прошептал Лещенко в рацию.
– Обстановка чистая. – Раздался в наушниках голос старшего сержанта. – Ничего не видно.
Капитан и "Медведь" вышли на открытое место, поставив цинки перед собой. Антон с остальными залегли за скальными выступами, готовые к любому развитию событий.
Первым появился подросток с автоматом за спиной. Он внимательно осмотрел местность, затем скрылся за скалой. Через минуту показался бородач в белой патане – Мирзакул, как называл его капитан.