Размер шрифта
-
+
Белый китель - стр. 7
Ничтожны эпитафии,
Когда слова горят
И, в памяти бесплотные,
Беззвучные во рту,
Летают беспилотные,
Как листья на мосту.
Как лилии в Японии —
Не выговорить впредь.
В Калужской филармонии
В подвале стынет клеть…
Аэроклуб
Вдоволь дышится – горный озон.
Вверх и вдаль – расстояние в кубе.
Начинается зимний сезон
В нашем массовом аэроклубе.
Парусина от ветра гудит,
С ночи верх отворён тёмно-синий,
На морозе алмазно горит
Фюзеляжа и крыл алюминий.
И Венера стоит, как всегда,
Во взрывном ослепительном роде —
Не богиня-планета-звезда,
Но пробоина в утреннем своде.
А на взлётной в слезах раздают
Поцелуи, цветы и объятья…
Я уже несбиваемый, братья,
Мне уже ни к чему парашют.
На планёре прохлады фартовой
Я и так до земли долечу…
Будто Нестеров с марки почтовой —
Хоть какая петля по плечу!
«Даль под небом осенью виднее…»
Даль под небом осенью виднее,
Первый снег – и в людях птичья прыть.
Чем поздней, тем в мире холоднее
И костры нужнее разводить.
И запасов, кажется, немного —
Соли, мёда, масла да крупы…
Надобно ли больше у порога,
До разбега мёрзнущей тропы?
Всё равно выходим на рассвете
Под скалой на север по реке,
На зиму пустые выбрав сети.
Впроголодь и лучше – налегке!
В голове и на сердце яснее
И отнюдь дорога не длинней —
Не успеть сродниться даже с нею…
Чем поздней, тем в мире холодней.
Русская кухня
Прибило пух к живородящей,
И подорожник из земли
Взошёл для ссадины болящей:
– Сей миг прилепим, не скули.
Не хмель, пускаемый на пиво,
Не тёрн, омела и орех —
В России краем прёт крапива,
Почти по горло, как на грех.
Но и крапива тут едою
В нелёгком времени была,
И одуванчик с лебедою
Добро питали против зла.
И сок, добытый из берёзы,
И с тонкой удочки уха
Голодные смывали слёзы,
А сладкий корень лопуха
Лечил, отварен в родниковой,
Такой и эдакий недуг,
И – слава Богу! – всё по новой:
В избе любовь и в поле плуг.
Две улицы
На улице Аптекарской
и улице Ферганской
Живут себе, не ведая
ни горя, ни труда,
В необозримых зданиях
на высоте гигантской
Счастливые красивые
у чистого пруда…
По улице Аптекарской
сквозь арки виадуков
Они летят – не нужен им
планёр и парашют —
И улицей Ферганскою
детей своих и внуков
В сады ведут фруктовые,
а в детский – не ведут.
Две эти чудо-улицы
обильно оцветованы,
А плюс – пестро от бабочек,
колибри и стрекоз,
Идёшь по ним и думаешь:
«Наверно заколдованы
Нечаянные заросли
бессонных тубероз…»
Идёшь по ним и думаешь:
«Вот странные названия!»
Ведь нету на Аптекарской
ни клиник, ни аптек,
Поскольку на Аптекарской
телесные терзания,
А заодно душевные
осилены навек.
И на Ферганской – нате вам —
дороги мчат канатные,
В тенях надводных высятся
хоромы тишины
И рощи по обочинам,
и сосны неохватные,
Но всё это немыслимо
вдали от Ферганы.
Неверный сонет
Под утро мой торжественный кошмар,
Где призраки встречались, вдруг ударил
В оконное стекло колючим снегом,
И я упал, боясь, что разобьёт.
И пробудился, холод ощущая
Дрожащим мозгом всех моих костей,
И брёл к воде в отчаянной надежде,
Что призрака в моём жилище нет
И встретимся мы только за чертою,
Светящейся в тумане над рекой,
И осенью, не будущей конечно,
А той, что дальше утренней звезды,
Невидимой из улья городского.
Прилёг опять – согреться и уснуть.
Дом-призрак
Есть утлый дом у поминанья:
В том доме лестница скрипит,
Страницы книги без названья
Сквозняк прихожий шевелит
И шаг за шагом в тёмном свете
Свершаешь с тяжестью подъём —
Страница 7