Белые одежды - стр. 72
Они вошли в широкий разрыв между концами труб. Федор Иванович нащупал край. Труба была широкая – доставала почти до плеч.
– Вот и железная труба… Знаете, Елена Владимировна, Цвях мне как-то говорил, что многих из нас ждет своя железная труба. Попадешь в нее – выхода только два: вперед или назад. Компромиссных решений нет…
Он поставил ногу в темную пустоту, в теплый поющий туннель. Наклонившись, сунул туда голову. Хотел крикнуть что-то дерзкое, но почему-то голос подвел его, сорвался.
– Эй, судьба! – негромко сказал он и ударил кулаком по округлой стенке.
– Бу-бу-бу! – ответил, вибрируя, растревоженный железный хор, и хотя Федор Иванович был начитанным и ученым человеком, способным глядеть в глаза вещам, что-то вроде страха задержало его дыхание.
– Вы очень страшно это сказали, – шепнула около него Елена Владимировна. – Ну-ка, пустите, я тоже хочу крикнуть. – Она оказалась около него в трубе. – Подвиньтесь же, нам здесь обоим места хватит. – Она почти не пригибалась, даже прошла вглубь и там хихикнула. – Чувствуете, как странно я сказала? Нам обоим места хватит! Какая аллегория! Не думаете вы, что нас обоих ждет такая труба? Общая – на двоих…
– Елена Владимировна, мне это иногда так и кажется. Я чувствую, что обстоятельства тащат меня именно сюда. Сам Касьян толкает. Я ведь сегодня должен был уже четвертый день быть в Москве. Уже и командировку отметил.
– А как же наши мушки?
– Обсуждался вопрос. Выпустить их или взять с собой.
– И вы…
– Я предлагал выпустить. Цвях хотел увезти в Москву. Теперь вопрос снят.
– Вот видите, как вы легко… Не закончив эксперимента. Родителей-то пора удалить из пробирки. Не забыли?
– Уже удалил…
– Смотрите. У вас должно получиться менделевское – один к трем.
Они опять медленно шли в ногу по белеющей тропе. Елена Владимировна неуверенно держала его под руку.
– Вот здесь, – вдруг негромко сказала она, – здесь мы с вами расстанемся. – И засмеялась. – Идите дальше сам.
Близко, прямо перед ними желто и мирно светилось небольшое окно деревенского дома.
– Тропа приведет вас к калитке. Справа будет кнопка. Нажмите, и он вас впустит.
– А вы не боитесь идти так домой? Или еще куда…
– Нет, мне близко. И не говорите, что это я проводила вас.
– Я больше не задаю вам вопросов. Я уже привык к таким вашим… поворотам.
– Может быть, когда-нибудь и объясню… Может быть, и скоро. Может быть, и совсем никогда… – она говорила с задумчивыми паузами. – Не пришло еще время. Как вы говорите, нет достоверных и достаточных…
И Федор Иванович сквозь мрак почувствовал – она, говоря это, поворачивалась на одной ноге, писала в пространстве какие-то свои знаки. Был бы день – можно было бы прочитать.
– Объясню когда-нибудь, – сказала она, ударяя кулачком по его руке.
– Идите, больше ничего не буду спрашивать. Если что – орите погромче…
Она, смеясь, провела рукой по всей его руке – от плеча до пальцев. И исчезла.
А он, постояв, послушав ночь, сделал пять твердых шагов к желтому окну и нажал кнопку. Почти сразу над ним загорелась электрическая лампочка. Что-то деревянно стукнуло в глубине двора, послышались шаги.
– Вот кто пожаловал! – раздался за калиткой приветливый, почти радостный гудящий голос. Калитка, скрипнув, отошла.
– Я тут принес вам… – заговорил Федор Иванович. проходя во двор. – Принес вот. Отбили с Еленой Владимировной у Вонлярлярских… Микротом ваш.