Белоснежка. Мои булочки тебе не достанутся! - стр. 26

Признаться, такого эффекта порядком обескураженный гном не ожидал.

Он с отчаянием подумывал уже, что вызволить бедняжку не получится никогда, и что придется ей проколупать дырочки в вантузе, для глаз, и еще одну, побольше — для рта. И будет она ходить как самка Буратино, с розовым лакированным носом.

А делать этого Ромео очень не хотел бы. Главным образом потому, что вантуз был ему очень дорог. В конце концов, гном на него последние деньги потратил!

Но Мирабелла вдруг вспомнила ругательные слова.

И с такой силой пожелала их высказать, что ей удалось разжать стиснутые резиной челюсти и проорать в резиновый капкан совершенно непотребное ругательство.

То ли от жгучего словца, а то ли от попавшего под резину воздуха, вантуз сказал громкое «чпок!» и отлетел, наконец, от лица несчастной Мирабеллы.

Ромео, который в этот момент изо всех сил тянул за ручку, грохнулся на спину и колобком укатился в заросли.

Мирабелла, злая, растрепанная и несчастная, обретшая возможность видеть, поняла, что негодяй скрылся от ее праведного гнева, а она в зарослях стоит совсем одна.

С порядком поврежденным лицом.

— Да что ж это такое! — простонала она дрожащим от слез голосом. — Проклятый дворец! Почему со мной все это происходит?! Проклял меня, что ли, кто-то?! Как тут принца очаровать, если все время происходит вот это?!

В панике она нашарила в кармашке пудреницу и трясущимися руками раскрыла ее, с ужасом глянув в зеркальце.

Вопль, полный ужаса, облетел сад трижды, вспугнув голубей на ветвях деревьев.

Гном отмассажировал ее на славу.

Все ее лицо вспухло и отекло, покрылось мелкими кровоподтеками, будто девушке давили сотню прыщей разом, на носу горела свежая «слива». Веки нависли над глазами, как будто вчера Мирабелла выпила бочку воды на ночь и съела мешок соли. Макияж размазался, образовав на лбу подобие черных крыльев летучей мыши. Совсем, как у страшного солиста заморской группы, называющейся почему-то красиво — «Поцелуй».

Но хуже всего пришлось губам Мирабеллы, в которые тыкала непосредственно ручка вантуза. Хоть и через толстый слой резины, но все же.

Они распухли и стали ужасно бесформенными, как лопнувшая в кипятке сарделька.

— Ну, почему-у-у-у-у! — взвыла Мирабелла, в истерике усевшись прямо на землю и задрав красное, залитое слезами лицо к небу. — За что-о-о?!

Гном, боязливо наблюдающий за своей первой пациенткой из укрытия, в ужасе передернул плечами.

— Страшна, — произнес он с чувством, совершенно позабыв, что таковой прелестную мордашку девушки сделал именно он. — Кажется, пер-р-рестарался. Неудачный экспер-римент. Об этом сеансе массажа Богине лучше не знать. А то не допустит к телу. Скажу — не догнал. А будет спрашивать, что это у нее такое с физиономией — скажу, сама упала. Об пенек. А потом еще об камень. И в муравейник! Ха-ха!

***

— Анри! Что все это значит?!

Королева просидела в засаде весь день, до самого вечера, когда на потемневшем небе зажигались первые звезды. И вовсе не потому, что ей не хотелось присоединиться к празднику. Она просто не смогла подняться на ноги от изумления после увиденного.

Пылкая перепалка Анри и Белоснежки закончилась внезапным поцелуем, и тут, нужно признать, от изумления были вынуждены присесть на минутку абсолютно все в саду. От гостей до слуг.