Белград - стр. 11
Нужная ей остановка – прямо у «Югославии». Пластиковые стенки обклеены постерами, объявлениями, выцветшими промоакциями едва ли не за двадцатый год. Напротив остановки – билборд, черно-белый, на нем глаза ребенка, в зрачках по истребителю. «ДОНИРАJ КРВ» – подпись. Сдавай кровь? Белград притих, померк, позволил осмыслить.
И тут билборд заслонил подъехавший автобус, красный, с бегущей строкой маршрута во лбу. Пассажиры едва посмотрели на вошедшую Аню и тут же отвернулись. Будто ждали кого-то другого. Кого? Контролера, наверное. Аня поняла, что едет без билета, представила, как ее вышвыривают бог знает где. Автобус подскочил, пассажиров сильно качнуло, у Ани клацнули зубы. На каждой остановке она вытягивала шею, высматривала, не зашел ли контролер. Шарахнулась от высокого парня, который просто решил ей место уступить. Тряслась все двадцать минут пути. И на улице, когда пробиралась по навигатору к офису, ей всё еще было не по себе.
Офис скрывался на пустыре, за бетонным забором, из которого торчала арматура. Сонный охранник спросил ее то ли по-русски, то ли по-сербски, но она поняла. Ответила: «Булка». Махнул рукой куда-то в сторону тусклого фонаря. Под ним рядком отдыхали блеклые машины. Коряво шелестела сутулая береза. Фонарь еле тлел над остовом кирпичной стены. Аня повернула к единственному зданию. Небольшое, бетонное, двухэтажное. На крыльце – никого.
Аня вошла, поднялась по лестнице на второй этаж. В темноте на столах смутно рисовались мониторы, перемигивались гаджеты, на полу тут и там горели рыжие огоньки адаптеров. Гул серверов. Сухой офисный воздух. Обычный опенспейс.
Впереди был «аквариум», стеклянный кабинет. Внутри сидел мужчина, его лицо было освещено монитором. Правильные черты, сосредоточенный вид. Чем бы он там ни занимался – ему шло его дело. Ане захотелось подойти поближе, но тут снизу донеслись голоса, музыка, как будто открыли дверь в шумный зал.
Из приоткрытой двери пахло пиццей, в пустоту коридора выплескивались смешки и обрывки разговоров на русском. Потом кто-то сказал: «Ну, будем, что ли». Звона бокалов не последовало.
Аня вошла, сощурилась, ища глазами Руслана. Показалось, что разговор, даже спор, на секунду притих. Кто-то сказал ей «привет», кто-то бросил колючий взгляд на ее взлохмаченную капюшоном голову, но в целом на нового человека почти не обратили внимания. Разговор возобновился. Это была офисная кухня, просторный кофепойнт, со встроенной техникой, серым полом «под бетон», светлыми стенами, на них – стандартные постеры из «Икеи». Машины, мосты – они ничего не значили, не относились к Белграду; просто декор.
Вокруг стола с коробками пиццы стояло человек пятнадцать, все незнакомые. Аня покрутила головой в поисках Руслана – высокого, небритого, рыжего, – но его тут не было. Уже достала телефон звонить, как сзади по ее куртке кто-то поскреб ногтями. Деликатно так. Аня резко обернулась.
Девушка, слюдянистые глаза, пушистые нарощенные ресницы, губы-мармеладины, открытая полоска между джинсами и топом. Кожа загорелая, но в меру, не до стадии курицы-гриль, как прожаривались Анины подруги в соляриях лет десять назад. Сама Аня не загорала: слишком белокожая.
– Я говорю, не жарко тебе?
Аня машинально принялась стаскивать пуховик. От подкладки несло отсыревшим стиральным порошком.