Белая река, черный асфальт - стр. 21
Туда и выкатилась разгромленная банда, до последней секунды поражаемая руками и коленями девяностошестикилограммовой фурии.
Мат и стоны исчезли сразу, как только закрылись двери и трамвай тронулся дальше.
– Что это было? – весело спросил водитель через динамик. – Кунг-фу? Тхэквондо?
– Это было «не трожь Сему», – тихо ответила Зая, разглядывая саднящие ссадины на кулаках. Коленки тоже болели.
Вот теперь она ощутила страх. У этой твари был нож. Один удар – и Семен уже никогда ничего не напишет.
Охваченная ужасом, она взглянула на кумира.
Тот сосредоточенно стучал по планшету, лицо его было восторженным. Не зря она купила Семе планшет.
Следующая остановка была у дома Циркуля, но они не вышли. Проехали еще полкруга: не срывать же Семена на полуслове! А то, что у него пишется, было видно даже по его счастливому лицу.
До дома добрались в полвторого.
С кашей Зая передумала. Семен заканчивал писать. После этого ему всегда хотелось прочесть друзьям написанное. Какая уж тут каша.
Зая решила, что положительные эмоции в данный момент важнее калорий. А утром она его подкормит.
Циркуль разве что был чуть-чуть недоволен. Но и у него радость за друга-поэта преобладала над чувством несмертельного голода.
И вот Сема поставил последнюю точку.
Все уютно расположились на креслах-подушках, Зая выключила верхний свет и оставила лишь мягкое торшерное сияние.
– Есть, – прошептал Великий. – Два стихотворения.
– Давай, – тоже шепотом ответила девушка. Она и тут не рассталась с шинелью, только теперь накрыла ею ноги. В доме не было холодно, просто Зая не хотела, чтобы поэта отвлекали ее сбитые колени. Промоет и протрет их перекисью, как и руки. Потом. Сейчас же предстояло главное.
– Первое – непонятно о чем, – честно сказал Семен. – «Слова». Поэма.
И, не дожидаясь ответа, без выражения и эмоций начал читать только что родившийся текст: