Белая река, черный асфальт - стр. 18

В пустом ночном трамвае ехала компания из трех человек.

Сема Вилкин был невысок и, аккуратно выражаясь, не накачан. Однако вид имел собранный, чрезвычайно целеустремленный, что делало бы его чуть более представительным, если бы не постоянно отсутствующий взгляд. Точнее, не так. Он то весь уходил в себя, то возвращался в суетный мир с горящими глазами. То, соответственно, вновь воспарял в какие-то лишь ему ведомые выси.

Наверное, так и должен выглядеть гениальный поэт.

Вилкин писал стихи не часто, а лишь в момент прихода высокого вдохновения. Зато делал это так, что сопровождавшие его повсюду Зая и Циркуль ощущали ценность своих жалких жизней.

Зая и Циркуль были ценители и почитатели поэтического таланта Семена. Пока единственные (хотя были еще несколько человек, разбросанных по неформатным самодельным литобъединениям). Они никогда не называли его по фамилии, а лишь Семой, либо Великим, такой псевдоним казался им соответствующим Семиному дару.

Зая (в прошлом Саша Коношеева) была высокая и полная девочка лет восемнадцати, крашеная блондинка с пухлыми губами и восторженными глазами. Наверное, она бы могла выглядеть симпатичной. Если бы захотела.

Видать, не особо парилась по этому поводу. Иначе бы не обходила косметику стороной. А главное, никогда бы не носила эту ужасную шинель. Шинель была не похожа на солдатскую, она была именно солдатская.

Единственно, что сильно украшало ее слегка одутловатое лицо, это выражение спокойной, неэкзальтированной радости.

Всю школу она мучилась от жестокости детей, издевавшихся над ее лишним весом. Наверное, не зря мучилась. Потому что теперь она действительно была счастлива, что нашла главное дело своей жизни. Зая заботилась о гении. Ее даже не очень волновало, что Сема не обращает на нее внимания как на женщину. Может, это и правильно: она ведь тоже восторгалась Семеном Великим не как мужчиной.

Ну а Циркуль в их компании был третьим и точно не лишним. Потому что он тоже был восторженным почитателем поэзии Семена. И еще потому, что он, единственный из троицы, родился в Москве. Ввиду чего, после отъезда родителей в длинную загранкомандировку, у него имелась совершенно пустая двухкомнатная квартира рядом со станцией метро «Бауманская».

Циркуля вообще-то звали Алексеем Петренко, и он был старше обоих своих спутников, не так давно разменяв третий десяток.

Сколько лет было Семе, точно не знал никто. Возможно, даже сам Сема. На вид он вряд ли сильно отличался по возрасту от Заи. Паспорт он потерял еще год назад, а в полицию за новым идти не хотел, потому что наличие или отсутствие паспорта никак не влияло на его творческую потенцию. Да и зачем говорить о возрасте гения? Он в любом возрасте гений.

Трамвай не торопясь ехал от трех вокзалов в сторону Бауманской. Циркуль устал и хотел спать. Зая тоже хотела спать, но ей еще следовало накормить Семена, который сам вполне мог забыть поесть. Да и Циркуля тоже надо было накормить, потому что он хороший.

Ехать им оставалось минут семь. Трамвай тормозил и замирал на короткое время на остановках, водитель распахивал двери, но никто не входил и не выходил.

– А может, я больше вообще ничего не напишу? – вдруг испуганно спросил вернувшийся из своего космоса Семен.