Белая река, черный асфальт - стр. 16
По этой ли причине или по какой-то другой, соседи с недавних пор стали замечать разные странности в поведении старой женщины. Участковый получил заявление Варвары Петровны об избиении. Избивала же ее, согласно тексту, как не сложно догадаться, Дилхох Акбаровна Букина, невестка, то есть жена сына.
Был ли причастен к заявлению ее сын, история умалчивает.
Вообще такие дела доказать довольно сложно. Домочадцев избивают, как правило, без свидетелей. Вот и здесь судья был вынужден довольствоваться лишь косвенными свидетельствами.
Справка травмпункта подтвердила «легкие телесные». А бабушкины жалобы подтвердили соседка и сын, Федор Букин. Но ни она, ни он не являлись свидетелями произошедшего. Из фактов опять имелись лишь ссадины.
Варвара Петровна утверждала, что результатом преступных действий стал также гипертонический приступ, однако эту информацию ни подтвердить, ни опровергнуть было невозможно.
У Ольги тоже не имелось (да и не могло иметься) фактов, четко опровергавших слова «потерпевшей». Единственное, что удалось «намыть»: свидетельство терапевта из поликлиники. Бабушка жаловалась тому, что стала часто терять равновесие и уже несколько раз падала. Это даже было внесено в историю болезни и могло, в принципе, объяснять наличие ссадин и синяков.
Был еще вариант опросить детей. Но здесь уже намертво встала Шеметова.
– Какой смысл, Ваша честь? – взывала она к судье, строгой немолодой женщине, внимательно слушавшей выступающих. И в самом деле, согласно закону, опрашивать детей в суде можно только в крайнем случае, и только в присутствии близких. А близкие-то кто? Те, кто судятся.
Любимые мама и папа. Да еще любимая бабушка.
В результате дети испытают боль и жестокий удар по неустойчивой психике. А что получит суд? Да ничего не получит, все равно будут сомнения в собранных таким образом доказательствах.
Ольга выступала с такой позицией не потому, что так было лучше для ее подзащитной. Просто это была ее позиция по данному вопросу.
Судья согласилась с доводами защиты, и детей суд так и не заслушал.
Ясно, что дело по сути было плевое. Оно однозначно попадало в разряд частных обвинений. То есть ущерб был причинен лишь одной стороне, да и то минимальный. Общественные интересы не затронуты. Такие судебные заседания даже без прокурора проходят. И, что очень важно, дела частного обвинения могут быть прекращены примирением сторон. Эту возможность в схожих ситуациях часто использовала Ольга.
Но только не в данном конкретном случае.
Варвара Петровна и слышать не хотела о примирении. А Букин вообще молчал, справедливо полагая, что чем меньше он в присутствии въедливого адвоката говорит, тем легче будет в суде его адвокатам.
Итак, теоретически доказать вину человека в бытовом избиении, происходившем, как правило, за закрытыми дверями, почти нереально. А значит, опять же теоретически, должно последовать оправдание подсудимого за отсутствием состава преступления, ввиду того, что «объективная сторона состава преступления не нашла своего подтверждения в судебном заседании».
Но только не в нашем суде, где любой попавший на скамью подсудимых уже наполовину виноват. Особенно если интересы потерпевших защищает мощная адвокатская контора. Такая, как, например, адвокатское бюро Букина.
Ольга часто размышляла на эту тему.