Белая Рать - стр. 27

Однако ж, это помогло. Охлопывая себя, Пересвет случайно задел рукой лампу. Оставлять ее в сторожке ратник побоялся. Он завернул ее в тот самый черный бархат и заткнул за пояс.

Сейчас от лампы шел жар. Приятный и какой-то глубинный. Как от остывающей картошечки, выкопанной из-под костра.

Не к добру, – решил ратник. – Последнее время со мной повторяется одна и та же история. Я чего-то упускаю из виду, почти делаю глупость и в крайний момент понимаю, что именно недоглядел.

Так-так-так. Странности.

Лампа ведет себя странно. И ведьма ведет себя странно. Влад и Бажен тоже не самые вменяемые персонажи, но к ним вопросов нет.

Минуточку. А кто все эти ратники? Раньше я их в Пороге не видел.

Пересвет оглядел шестерых мужчин, которые окружили ведьму полукольцом. Молодые, как и он сам, для своих лет они выглядели чересчур спокойными. До сих пор ни один из них не проронил и слова.

Не пойму, они вообще дышат?

Пересвет шагнул вперед.

– Не-е-ет! Не подходи! – закричала ведьма.

Еще шаг.

– Нет, не надо! Прошу, смилуйся!

– Над тобой!? – от возмущения, Влад залепил ведьме аж три пощечины. – Тварь, объясни что происходит!

– У него лампа, – выстрадала Моравна.

– Лампа?

Представьте, что вы хорошенечко накалили сковородку, налили в нее масла и кинули жариться огромную волосатую гусеницу. Вот примерно то же самое сейчас происходило с бровью Влада.

– Та самая лампа? – спросил он.

– Нет, блядь, другая, – нарочито идиотским голосом ответила ведьма.

Пощечина.

– Почему ты боишься лампу?

– Даже если я постараюсь объяснить, вы все равно не поймете.

– Лампа убьет тебя?

– Можно сказать и так, – Моравна поморщилась. – Но это гораздо страшнее, чем смерть. Это за гранью вашего понимания. Это… это… это ужас, стократ помноженный на безумие.

– Я бы с удовольствием взглянул на это, – сказал Бажен Нежданович.

– Одноухий! – скомандовал Влад. – Лампу! Быстро!

Пересвет сделал еще один неуверенный шажок навстречу ведьме.

Пока все остальные разговаривали свои разговоры, он следил за молодыми ратниками. Они вели себя так, словно в комнате шла непринужденная беседа об утреннем удое.

Еще шаг.

В шкафу у дальней стены что-то скрипнуло.

– А что это там такое? – спросил Пересвет.

– Где? – уточнил сторож.

– В шкафу.

– Одноухий! Давай сюда лампу! – орал Влад.

Пересвет Лютич попятился, доставая из-за пазухи рубин.

– Одноухий! Лампу! Быстро!

– Не-а.

– Ну все, – прошипел Влад.

Мечник закрыл глаза. Когда он открыл их снова, его зрачки стали козлиными. Черными горизонтальными полосками без радужной оболочки.

Скучавшие ратники тут же опали на манер мокрой тряпочки и обратились в пыль.

Влад вскинул руки к потолку и беспорядочно зашевелили пальцами так, как если бы ему пришлось щекотать промежность великана.

Со скрипом, открылись сундуки. С заброшенного хлама сорвались покрывала.

Ненужные вещи начали оживать. Потускневшие подсвечники, ломаные инструменты, банки, склянки, швейные иглы, лишние обрезки дверного наличника, затупившиеся ножи и топоры поднялись в воздух и неспешно закружились над Владом.

Постепенно вся эта круговерть набирала скорость.

Ведьма встала со стула. Так, будто ее и не привязывали вовсе. Хотя… да, скорей всего ее не привязывали.

Шкаф заходил ходуном. Из приоткрывшейся двери высунулась мохнатая когтистая лапа.

– Это странно, – ловко подметил сторож.