Белая Рать - стр. 2
Так же отвар ромашки не лечит зубную боль, но позволяет не маяться ею. Так же опосля близости сочная девица продолжает пленить взор своей наготой, но не будит желания. Во всяком случае, какое-то время.
Пора, – подумал ратник. – У старика с вилами сдают нервы. Может и дел наворотить.
Пересвет Лютич расправил плечи. Вышло неубедительно.
Виной тому худоба и сутулость, которую он, впрочем, мог себе простить из-за недюжинного роста. Пересвет всегда выделялся из толпы, будучи на голову выше большинства мужиков. Высоченный, зараза, вымахал. Такого ни с кем не перепутаешь. А тем более, что и других примет ему хватало.
Например, волосы. Зачесанные назад, черные и блестящие, словно жирный навозный жучара. Среди местных такое было в диковинку. Народ здесь жил в основном русый, седой или лысый, что по сути одно и то же, только на разных возрастных ступенях.
Ну а что самое броское во внешности Пересвета, так это аккуратный шрам длинною в три перста на том месте, где по идее обязано было обретаться левое ухо.
Ратник уверенно шагнул на крыльцо.
Благодаря рубину, он снова был самим собой. Справедливым и жизнерадостным человеком. Человеком, который даже под ударами судьбы-злодейки насвистывает себе под нос и отмечает, как бы ненароком, что даже его бабка может бить сильнее.
Проверяя на месте ли топор, Пересвет Лютич вплотную подошел к двери. Он знал, что за ней притаилась одна из самых страшных человеческих напастей. И не поверишь сейчас, заглянув в его суровые очи, что этот человек вообще умеет бояться.
Оставив руки свободными, Пересвет Лютич вышиб дверь с ноги.
***
– Ведьма! Клянусь всеми богами, ведьма! – орал мужик.
Бедняга всем телом вжимался в угол. Его грязный потрескавшийся палец, похожий на вялую морковку, уставился на жену. Дескать, это она ведьма, если кто еще не понял.
Хотя если бы Пересвет Лютич для начала не переговорил с соседями, то всерьез подумал что пришел в эту избу именно по егодушу.
Выглядел мужик точь в точь как упырь. Весь какой-то неряшливый, бледный и худой. Под глазами синяки, взгляд сумасбродный. А борода? Чтобы нарочно свалять в ней такие клоки, нужно вымазать ее в овсяной каше, уложить на наковальню и хорошенечко отходить сверху молотом.
– Ведьма! Ведьма! – не унимался он.
Каждый второй мужик время от времени тычет в свою жену пальцем и орет, что она ведьма.
Бывает, просто хохмы ради. Бывает с перепою. А бывает и для того, чтобы деликатно упрекнуть супружницу в злобном нраве. Но отнюдь не всякий муж вкладывает в это слово тот самый, правильный смысл. И уж тем более, не всякий вмешивает в свои семейные разборки Белую Рать.
Как объяснили Пересвету местные, вся эта свистопляска началась позавчера. Всегда тихий и мирный, пастух Глеб ни с того ни с сего потерял покой. Он сгреб в охапку маленькую дочку и на ночь глядя убежал из дома. Глеб слонялся по околотку и молил соседей пустить переночевать, а когда те соглашались, одолевал их россказнями о ведьме.
Вещал пастух много и красочно.
Если коротко, то о том, что тварь якобы извела его жену и приняла ее обличье. А теперь, если верить Глебу, она силится сжить их с дочкой со свету. Хочет заграбастать избу под логово для своих шабашей.
Мнения разделились. Кто-то верил Глебу, кто-то нет. Чаши весов качнулись в тот момент, когда пастух перестал травить свои байки на пустой желудок и принялся заедать расшатанные нервишки соседскими харчами. Тут же общим собранием было решено, что на жену он наговаривает и что ему срочно надлежит вернуться домой.