Бег по взлетной полосе - стр. 16
Воображение рисует милую трогательную картинку: Зоя, уткнувшись покрасневшим носом в мое плечо, всхлипывает и жалуется, что Марк не ответил ей взаимностью. Клянется, что никакой парень не стоит нашей дружбы и больше никогда не встанет у нас на пути. Что она тосковала по мне…
Я улыбаюсь.
Мы обязательно разберемся во всем – поплачем, подеремся, посмеемся, а завтра, вместо того чтобы блуждать по исхоженным вдоль и поперек центральным улицам, я буду пить чай в привычном беспорядке ее комнаты и расхваливать наряды, которые еще не успела оценить.
– Яна, подожди! – Мама стеной вырастает передо мной, разрушает иллюзии и повелевает: – На пару слов.
– Ну что еще? – бубню разочарованно и со смертельной скукой смотрю в ее лицо.
– Останься дома. Игорь скоро вернется. Поужинаем вместе, пообщаемся. – Темные глаза лучатся энтузиазмом, но он не заразителен. – Хватит пропадать черт знает где! Понимаю – лето, разгар каникул, но удели хотя бы пару часов своей семье!
– Не могу, Зоя ждет… – отнекиваюсь и шагаю к выходу.
Тут нет и никогда не было моей семьи. А меня точно стошнит мамиными кулинарными шедеврами, если голубки в очередной раз присосутся друг к другу прямо за столом.
– Ян, почему ты так себя ведешь? – Мама хватает меня за рукав олимпийки. – Да, Игорь – не твой отец. И слава богу! В отличие от того, он любит, уважает и ценит меня. Я по-настоящему счастлива, а ты поступаешь как неразумный ребенок. Убери свои колючки! Ты даже не пытаешься поработать над собой… Почему? Ну скажи! Ты ведь не была такой!
В ее пламенной речи проскальзывают интонации Игоря, и я взрываюсь:
– Да потому что твой муженек – полный придурок с хреновым чувством юмора! Пусти!
Я выворачиваюсь, распахиваю дверь и вываливаюсь в подъезд.
У торгового центра собралась разношерстная толпа, на уличной сцене мужчина в смокинге что-то вещает в микрофон, вокруг музыкального фонтана носятся дети и их разъяренные родители, блики на воде слепят глаза, из колонок басами грохочет задорная песня. У меня раскалывается голова.
Зою замечаю издалека – светлые локоны струятся по спине, яркие пластиковые серьги и браслеты горят на солнце, а новое голубое платье, перетянутое на талии широким ремнем, смотрится просто обалденно.
Когда-то эта красивая целеустремленная девочка выбрала в друзья именно меня. За что? За мой голос?..
У меня больше нет голоса…
Усилием воли подавляю досаду, останавливаюсь поодаль и выжидаю, будто что-то в облике лучшей подруги вот-вот даст подсказку, зачем я так срочно понадобилась ей.
Зоя поглядывает на часы, одергивает подол, нервно поправляет прическу. Собираюсь с духом и выступаю вперед:
– Привет!
– Привет. – Ее скучающее лицо кажется кукольным из-за чересчур темных бровей и толстого слоя тоналки. – Как жизнь?
Неопределенно киваю:
– Нормально…
Я пытаюсь отыскать в мимике Зои заинтересованность, раскаяние или радость, но их нет.
– Отлично! – Растянув губы в милой гримасе, она как-то слишком быстро отворачивается.
Не сговариваясь, мы шагаем к плетеным столикам летнего кафе и занимаем места под пляжным зонтиком.
Бурного воссоединения не случилось. Она не станет извиняться и вряд ли считает себя виноватой. Очень глупо с моей стороны было рассчитывать на подобный исход.
Зоя рассеянно пялится в меню, ковыряет ногтем заусенец, тяжко вздыхает.