Бег по взлетной полосе - стр. 18
В начале девятого класса ребята даже пытались меня гнобить, но отчего-то быстро отказались от этой идеи.
В октябре того же года я обнаружила под нашей обшарпанной входной дверью белую розу на тонкой ножке – несмотря на то, что родители не были вместе, папа часто покупал их для мамы, а мама от греха подальше оставляла букеты в вазе на моем подоконнике.
Вместе с учебниками и ворохом тетрадей из рюкзака однажды выпала открытка с нарисованным самолетом – папа коллекционировал их и дарил мне, но именно такой у меня еще не было.
Поздними вечерами, возвращаясь от Зои темными подворотнями, я ясно слышала за спиной шаги, но не боялась: изо дня в день во мне крепла больная уверенность, что все эти милые мелочи – приветы от папы. С обратной стороны солнца.
Ведь он же говорил: единственное, что оправдывает существование человечества на земле, – любовь, а она не может раствориться просто так…
А потом у мамы появился Игорь.
После переезда я была в нашем прежнем жилище лишь раз, но наполовину опустевшие комнаты вызвали ступор – казалось, что я попала в зазеркалье, в параллельный странный мир, искаженный и пыльный. Больше не существовало счастливого прошлого и самого главного места, к которому оно было привязано.
Я опрометью сбежала оттуда и несколько недель не возвращалась.
А вдруг предстоящая тусовка вдохнет в умершие комнаты жизнь?
Вдруг Зоя оценит мою помощь, а я найду в ее компании новых друзей?
Покрепче обнимаю одеяло, зажмуриваюсь, и в полудреме перед глазами встает бледное красивое лицо с надменным взглядом из-под длинных ресниц, доводившим меня до обморока.
Марик. Виновник торжества.
Я всхлипываю.
Едва ли он будет в восторге от тесной хрущобы с допотопным диваном и дивным видом на переполненные мусорные контейнеры.
Ведь Марк живет в хорошем районе, почти в таком же, как я сейчас, но, в отличие от меня, он не является там приживалкой.
Скорее всего, в его присутствии мой язык снова одеревенеет и распухнет, а одежда, сколько ни вертись у зеркала, все равно окажется испачканной, помятой или рваной и не будет смотреться так же круто, как на Зое…
Тяжко вздыхаю и отворачиваюсь к стене.
Дурацкая затея.
Позвать в свою нищету Марика и его друзей – все равно что пригласить рок-звезду в сельский клуб.
Неясная тревога, засевшая в мозгах, поднимает меня с постели за час до будильника.
Снова нащупываю прохладный металл ключей там, где он должен быть, провожу пальцами по экрану телефона, набиваю заказ в приложении службы такси и выбираюсь из кровати. Натягиваю джинсы, вчерашнюю футболку и олимпийку и, захватив рюкзак, на цыпочках выхожу в прихожую.
В гостиной тикают часы, тишина отравленным туманом пропитала закоулки сумрачной квартиры. Мама и Игорь еще спят. Крадусь к двери, обуваюсь, затаив дыхание, щелкаю замком и быстро спускаюсь по гулким ступеням.
Рассвет окрасил город розовым и золотым, небо светлеет, редкие птицы срываются с проводов и с воплями разрезают пространство лезвиями крыльев.
Хмурый таксист под грохот русского рэпа довозит меня до Индустриального района – вечно грязной серой местности с запахом болота и горящих помоек. Отсчитав сдачу, он уезжает, и я остаюсь одна.
Сажусь на древнюю лавочку у родного подъезда, оглядываю кирпичную стену и ряды балконов, за которыми досматривают сны мои бывшие соседи.