Бебекля. Фантастика и приключения - стр. 19

– Это что же… южане?!

– Вряд ли, они бы сюда не добрались, кишка тонка! А евраки луками не пользуются. Тащи сюда Звероведа.

Ученый долго морщил бледный лоб, рассматривая находку, шевелил губами; потом печально изрек:

– Я не знаю ни одной рыбы, у которой был бы такой спинной плавник.

Маруха угрюмо забрал у него находку и ловко переломил об колено. Стрела оказалась полой внутри. Немудрено, что она была такой легкой.

– Это мамбук, – Зверовед звучно высморкался и почесал заросшую щеку, словно вспомнил что-то очень неприятное, – раньше такие деревья росли далеко на юге. Кажется…

– Значит, южане. Что я говорил?! – вскинулся обиженный Мансиец.

Мужики загомонили, заспорили, и не сразу услышали крик одного из бойцов.

– Эй, ребята! Идите все сюда… – странный голос Вещуна, осматривающего место катастрофы шара, заставил всех замолчать.

Васька обернулась и неожиданно ощутила холод, пробежавший по ее позвонкам, холод какого-то странного предчувствия… В наступившей тишине стало слышно, как Щетка, стоящая рядом с Вещуном, вдруг тоненько завыла, подняв мохнатую морду к серому небу. Боец стоял на коленях и не шевелился. Когда она подошла, то увидела, что по грязному лицу его катятся слезы, оставляя светлые дорожки. Странно было видеть могучего, небритого, плачущего воина. Он лишь указал рукой, не в силах вымолвить ни слова.

…В небольшой яме, уже наполовину заполненной мутной водой, плавало несколько аккуратно объеденных человеческих черепов. Рядом на старом костровище, в золе, были найдены тазовые кости и несколько фрагментов скелета. Никто не шелохнулся, когда Василису стошнило тут же, рядом с братской могилой… «Оказывается, к смерти привыкнуть нельзя!» – подумала она, вытирая рукавом зеленые слюни на подбородке.

– Три… – прошептал Маруха, шуруя палочкой в яме с водой. Он единственный не потерял присутствия духа.

– Что – три?

– Три черепа… А должно быть четыре!

Сейчас, вспоминая, как они отходили назад, Василиса горько улыбалась. Это больше было похоже на паническое бегство, чем на отход боевой группы. Выпустили ворону Дашку с поспешной запиской; шли быстро, без конца проваливаясь в трясину. Лодки все оставили, кроме двух – их тянули по очереди. Мансиец вывернул лодыжку, несмотря на высокий ботинок, Гринпис и Борода отравились чем-то, а сама она сильно распорола ногу об острый топляк. Группа постоянно в страхе осматривалась, никто не шутил, не балагурил. Ночью выставляли двойную охрану, с обязательным присутствием Вещуна…

Однажды утром, в самый рассвет, когда туман еще лежал густой пеленой на болотах, разведчики услышали непонятный свист. «Свить-свить-свить…» – явственно доносилось из молочных недр, и вся группа одновременно выхватила оружие. Василиса почувствовала, как ее рука, сжимавшая металлическую ручку пистолета, стала мокрой. Она навела ствол прямо на источник свиста и прищурилась… Звук усиливался, по мере приближения, и внезапно из тумана выскочила стая непонятных существ. Это были птицы! Но отнюдь не привычные взгляду вороны. Это были странные птицы, крупные, с толстым брюшком, длинной, совершенно голой шеей и широким плоским клювом. На плохо поджатых ногах у них виднелись перепонки, а глаза были огромные, как плошки, и светились мутноватым желтым светом. «Кряяяя-я-я!!!!!» – заорали передние, увидав чужаков… вся стая на скорости шарахнулась вбок, и тут же исчезла в пелене испарений, не дав себя толком рассмотреть. Стриж все же пальнул им вслед, но со страху, конечно, и промахнулся.