Байт IV. Проклятие Первого Десмода - стр. 22
– Не стоит меня недооценивать! – предупредила ведунья, делая ограждающий пас рукой. – А еще ты, – Отец Боли! У Сесалаха тоже был сын, Ash Ston Ny – Каменный Пепел, по прозвищу Kiranot – «Не угадал», садист еще тот! Таких совпадений просто не бывает! – она снова оградилась ладонью от меня, однако что-то у нее вновь не получилось, и она недоуменно посмотрела на свои руки. Повторила движение. И расстроилась еще больше.
– Вы и ману заблокировали! – со слезами в голосе обвинила она меня. – А говоришь, не Мерекапунья! Только он так долго может меня преследовать и быть настолько мстительным, чтобы спустя все эти годы, подослать ко мне своего сына и свершить retribusi – возмездие за то, что я отказалась удовлетворить его низменные желания!
На ее глаза навернулись слезы.
Когда я говорил, что Иерархи тоже люди, я не имел в виду, что настолько. Роль заплаканной подушки мне не понравилась еще в предыдущие разы, и закреплять этот опыт у меня не было ни малейшего желания.
– Успокойся, пожалуйста! Давай выпьем, расслабимся! – я пододвинул к ней так и не тронутый стакан приготовленного ею мутного напитка, и только потом до меня дошла двусмысленность сказанного. – Я не про то…
– Ты хотел сказать: «Пей, и тухни»? – еще больше напряглась ведунья. – Не дождетесь! Я и без маны кое-чего могу!
– Тьфу ты! – не выдержал я. – Да не нужна ты никому! Нет, конечно, кому-то нужна, но не нам! Блин! И нам тоже нужна, но не в качестве объекта мести или домогательств! И Всеслав – не Перкапунья, никакой! Он – нормальный человек! Совсем не тот, которого ты опасаешься! Я вас познакомлю, и я уверен, – вы подружитесь! Елки – палки, ну каким языком тебе еще объяснить? На санскрите?
– А ты можешь? – не поверила она.
Я отрицательно покачал головой. Ведунья грустно вздохнула.
– Сколько ему биологических лет? – через минуту сменила тему она, видимо этот вопрос ее интересовал не на шутку. – Ты знаешь?
– Конечно! – заверил я. – Ему на два года больше чем мне, значит, двадцать восемь!
– Вы тут чего курили? – она подозрительно повела носом. – Или колесами баловались? Или меня совсем за чокнутую держите? Ты хочешь, чтобы я поверила, что Высшие назначили Демиургом малолетку? Ваша разница в возрасте для меня роли не играет, – всякое бывает. Но чтобы в двадцать восемь ему доверили собирать собственный октеракт! Не смеши меня!
– Это тебе сами Высшие сказали? – поинтересовался я саркастически. – А что у вас в таком возрасте можно? Мелочь по карманам тырить? А, нет, простите! Высокие моральные принципы! До пятисот лет нужно в песочнице играть, пасочки из песчинок выкладывая, развивая терпение и усидчивость! Потом еще до тысячи обуздывать свое либидо, перенаправляя кундалини из Свадхистаны в Манипуру и Анахату, затем еще какой-нибудь ерундой страдать, а уже к двум тысячам, наверное, можно и делом заняться, да?
– Ну, как-то так! – согласилась Аксинья, начиная потихоньку успокаиваться. – Не нами заведено, не нам и отменять!
Она устало оперлась на стену, снова закидывая ногу на ногу, и отпивая из стакана.
– Значит, не он, говоришь?
– Не – а! – подтвердил я, внезапно почувствовав к ведунье искреннюю симпатию. – Точно, не он! Все твои предположения и совпадения притянуты за уши!
Она, все еще недоверчиво покачала головой.