Байки старого психиатра по-новому - стр. 20
– Раньше не пил, а потом конечно пил, чтоб расслабиться, себя обеспечить. Люди остались такие же, пьют, ходят где-то.
– Тебе что-то слышится, видится?
– В голове всякие звуки бывают, да я ещё и свой внутренний голос слышу.
– А бывает чувство, что на тебя кто-то воздействует?
– Я чувствую влияние. Устройство, конечно же, ощущается.
– А где ты раньше работал?
– Дел было много всяких и коммерции много.
– Всё понятно, поедем в больницу.
Понятно, что никакой меддокументации с готовым диагнозом на этого больного не было. Однако всем своим нутром я ощутил шизофренический процесс, полностью завладевший его психикой. Ранее мною уже говорилось, что чувство шизофрении приходит к врачу не вместе с дипломом, а исключительно с опытом. Здесь, скорей всего, имела место далеко зашедшая параноидная шизофрения с непрерывным течением и выраженным дефектом личности. Бред, некогда систематизированный и яркий, теперь распался на части, которые нужно ещё суметь ухватить. Одной из таких малозаметных частиц является высказывание больного: «Я чувствую влияние. Устройство, конечно же, ощущается». Псевдогаллюцинации приобрели примитивный характер. Больному «слышатся» не развёрнутые «голоса», а лишь посторонние звуки и какой-то невнятный «внутренний голос». Кроме того, нельзя не заметить грубые нарушения мышления с элементами разорванности. В общем, свезли мы болезного в стационар, где его без лишних вопросов приняли.
А теперь поедем к женщине шестидесяти четырёх лет, у которой болит живот.
Открыла нам сама больная, ухоженная женщина с интеллигентной внешностью.
– Здравствуйте, не хотела вас тревожить, но пришлось, потому что уже сил никаких нет. У меня каждый вечер, как по расписанию, болит живот. Днём всё хорошо, а как вечер, так начинается. Сначала просто болело, а теперь как будто ножом меня протыкают.
– А со стулом как дела?
– Да какой-то он жидковатый.
– Тошноты, рвоты нет?
– Рвоты нет, а вот тошнит постоянно. Аппетит пропал, через силу ем. Вообще от всего воротит.
– А давно ли болит-то?
– Да уж вторую неделю.
– И почему же сразу не вызвали?
– Я преподаватель в колледже. Сейчас конец учебного года, дел полно и заменить меня некому. И сегодня бы не вызвала, но мне <Название известного спазмолитика> перестала помогать.
Живот пропальпировал. Мягкий он, в проекции поджелудочной железы болезненный. Сразу были видны откровенно жёлтые склеры. Н-да, всё очень и очень нехорошо. В голове моей сразу вспыхнула онконастороженность, но больной я об этом, разумеется, не сказал. Ведь у меня, врача «скорой», нет возможности провести объективное обследование, точно доказывающее либо опровергающее онкологический диагноз. Поэтому было абсолютно недопустимо раньше времени обрушивать на больную свои мрачные подозрения. В документации выставил я острый панкреатит под вопросом и онконастороженность. После этого больную свезли в хирургию.
Ох, вызовы раздают щедро, от всей широты души. Теперь поедем к женщине семидесяти лет, которая без сознания и под вопросом умерла.
Подъехали к деревянному двухэтажному бараку. Грязная деревянная дверь с многочисленными следами взлома была гостеприимно открыта. Квартира встретила нас вонью и грязью. По всей видимости, там отродясь не было ни уборок, ни ремонтов. Из комнаты к нам вышел прилично поддатый господин непонятного возраста с безобразно распухшей рожей и мутным взором. Было сразу видно, что он не какой-то заурядный любитель выпить, а настоящий профи в сфере алкоголизма.