Байки старого психиатра по-новому - стр. 19

По всей видимости, у больной было острое нарушение мозгового кровообращения по ишемическому типу. В данном случае механизм его развития был весьма прост. Из-за введения слишком большой дозы гипотензивного препарата давление рухнуло и кровоснабжение головного мозга резко уменьшилось.

Фельдшер Виталий с величайшим трудом подкололся и наладил капельницу. Через десять минут давление повысилось до ста двадцати, однако речь налаживаться не хотела. Свезли мы Эльвиру Николаевну в больницу и там ей сделали компьютерную томографию головного мозга. Результат её был просто замечательный, поскольку очаг не обнаружили. Это означало, что имела место транзиторная ишемическая атака. Да, штука, мягко говоря, неприятная, но проходящая бесследно. Короче говоря, в течение ближайших суток больная должна восстановиться.

После освобождения по команде диспетчера поехали в сторону Центра. Нет, конечно же, доехать не дадут. Ну и точно, пульнули вызов: психоз у мужчины пятидесяти двух лет в отделе полиции.

Райотдел нас встретил нас шумной суетой. Дежурный с усталым лицом, морщась от гомона, прикрикнул на своих коллег:

– Так, а ну-ка, все лишние, выходите отсюда! Мужики, вы рапорта написали? Написали. Ну и идите уже, чего вы тут базар-вокзал устроили?

После того, как воцарилось спокойствие, дежурный рассказал:

– Этот кадр – ваш клиент. Вы его, наверное, знаете. Он постоянно на автовокзале ошивается, бычки собирает, в урнах роется, мелочь «стреляет». Обычно он мирный такой, никогда никого не трогал. А сегодня начал у женщины в рюкзаке рыться. Она ему замечание сделала, а он ей подзатыльника дал. Ну вот его сюда и притащили. На вопросы он по существу не отвечает, только какую-то дурь несёт. В общем, идите с ним в допросную, беседуйте. Но только недолго, а то сейчас следователь придёт с людьми работать.

– Он БОМЖ, что ли?

– Полубомж. Регистрация есть, но живёт, где придётся.

Как только я его увидел, так сразу узнал. Нет, ездить к нему на вызовы не приходилось, а постоянно на автовокзале видел. С одутловатым лицом, обросшим жиденькой бородёнкой, в грязной болоньевой куртке и коротких брючишках, неимоверно вонючий, он производил отталкивающее впечатление.

– Здравствуй, уважаемый! Рассказывай, что случилось, за что тебя сюда привезли?

– А вы кто, «скорая», что ли? – ответил он вопросом на вопрос.

– Да, «скорая». Ну так что, чего ты на автовокзале-то делал?

– С автовокзалом познакомиться. Там люди встречаются, литература нужна.

– Зачем ты в чужом рюкзаке рылся, да ещё и женщину ударил.

– А что, посмотреть нельзя? Чего за происшествие?

– Да, нельзя. Разве можно чужое трогать? Ты где живёшь-то, друг любезный?

– На Васильевской и потом за девятиэтажкой, там, где трубы.

– У психиатра наблюдаешься?

– Раньше ходил и больше не хожу. Там же одни дураки, чего мне там делать-то?

– Инвалидность есть?

– Есть вторая группа. Но мне ещё надо, я же больной, разбитый.

– Как ты себя чувствуешь? Жалобы есть?

– У меня глаз воспалился, потому что стоял очень долго. Когда воспаление было, я чистил зубы и много крови вытекало. Всё стало сжиматься, через зубы всё выходило. Я чувствую, что по волокнам и сосудам кровь может затрамбоваться.

– Травмы головы были?

– Много было всяких несостыковок, наездов, с лестницы падал.

– Выпиваешь?