Батыева тропа - стр. 28

– А, явились, миленькие мои? Я уж не ждала. Ну, входите в избу, коли пришли! Я вас молочком угощу.

Лиза и Маринка переглянулись. Каждой стало понятно, что её спутница не желает ни козьего молока, ни гостеприимства старой карги. Поэтому их отказ прозвучал решительно и уверенно, в один голос. Бабка насупилась.

– Ну и ладно! Ступайте тогда работать. Варвара, слышь!

– Ну, чего? – повернулась Лиза, которая уже шла к калитке в ветхом заборе, скрывавшем маленький огород. Впрочем, он был маленьким для Ершовки, где к остальным домам примыкало по шестьдесят-восемьдесят соток. У Комарихи было их семь.

– Ты шибко-то не спеши, – сказала старуха, признательно улыбнувшись внучке, – не то упаритесь! Нынче жарко. Это ведь всё не к спеху, можно и завтра доделать, если устанете.

– Вот ещё! – рассердилась Лиза. – Завтра ещё сюда приходить! Управимся и сегодня.

– Ну, твоё дело.

И бабка подалась в дом. А Маринка с Лизой взялись немедленно за работу. Весь огород был засажен только картошкой. Маринка вовсе понятия не имела, как надо её окучивать. Но наука была нехитрая, и, следя за действиями подруги, новая жительница Ершовки за пять минут всю эту науку освоила. Солнце, точно, пекло неслабо.

– Куда это она шастала, интересно? – задумалась вслух Маринка, пройдя половину грядки. – Неужто в лес?

– В лес, конечно, – сказала Лиза.

– Зачем?

– А кто ж её знает? Может, траву какую-нибудь искала от своих хворей? Она ведь все целебные травы знает.

– И что, хоть раз кого-нибудь вылечила?

– Не помню.

Было понятно, что разговор о делах бабки Комарихи для внучки её безрадостен.

– А давай пойдём искупаемся, – предложила она, когда поработали минут сорок. – Тогда нам будет полегче.

Маринка с радостью согласилась. Бросив мотыги, они бегом побежали к большой запруде. Утки и гуси, которые прохлаждались в ней, приветствовали их криками. Птиц стесняться девушкам в голову не пришло, а никого больше в овраге не было, и они бултыхнулись в воду, сняв с себя всё. Вода была ледяная. Почти как в проруби. В первый миг Маринка решила, что не удержится, заорёт. Но перехватило дыхание, так что даже и крикнуть не получилось. А потом стало малость полегче. Она вместе с Лизой стремительно доплыла до другого берега. Под высоким его обрывом, нащупав ногами дно, они развернулись и, взяв ещё более быстрый темп, наперегонки поплыли обратно. Утки и гуси от них шарахались, гогоча.

– Как тебе водичка? – с усмешкой спросила Лиза, выйдя на берег первой и сразу плюхнувшись на живот в тёплую траву. Маринка, стуча зубами, улеглась рядом.

– Великолепная! А нас здесь никто не увидит сверху?

– Едва ли. А если кто-нибудь и увидит, что за беда? Мы не по деревне голые ходим.

– А как ты думаешь, Лёнька не голубой?

Вопрос совершенно точно врасплох Лизу не застал и не удивил. Она рассмеялась, сделав упор на локти.

– С чего вдруг?

– Ну, я не знаю. Мне иногда так кажется. Да и помнишь, ты мне сама сказала, что зря Наташка старается для него?

– Ты про её танцы? Да, это зря. Но тут дело в том, что Наташка просто ему не нравится, вот и всё. Такое бывает.

Маринка хмыкнула. Выдернув из земли сочный стебелёк, стала его грызть. Солнце накрывало её жаркими ладонями, и ползучие ледяные капли на спине сохли.

– А на тебя-то он не заглядывается? – плюясь кусочками стебля и согнув ноги, чтобы подставить подошвы солнышку, продолжала Маринка. – Мне кажется иногда, что да.