Бастард Ивана Грозного - стр. 8

Ел он сейчас много, но не толстел, расходуя энергию полностью. Жирок, конечно, на его теле присутствовал, как без него голым зимой? Однако под жировым слоем собирались очень солидные мышцы. Своим видом он напоминал обычного очень крупного младенца.

Александр Викторович имел высшее образование и не был отсталым человеком. В «советское время» он выписывал и читал много газет и журналов. Даже «Химию и жизнь». Да и в «продвинутое время» не чурался интернета. Про малышей – качков он читал, но долго считал, что это прихоть родителей, заставляющих своих детей «развиваться».

Писали, например, что один циркач-силовик своему новорождённому сыну привязывал к рукам и ногам гайки. Сын стал выступать на арене цирка с полутора лет, держа свой вес на руках и выполняя «параллельный шпагат». И это в советское время и в СССР.

Потом, уже в двухтысячных, он как-то в интернете наткнулся на статью про оставшегося в США без родителей ребёнка, который уже в пять месяцев точно так же удерживал на руках собственный вес, а в девять месяцев спокойно передвигался ногами по лестнице. В три года он выступал на турнире «Самый сильный младенец».

То есть таких, как этот крепыш в США было немало!

Оказывается, что у многих малышей-силачей в организме не хватало миостатина. Есть, оказывается в человеческом организме и такое вещество. На основе блокаторов миостатина учёные пытались разработать препарат для спортсменов, но наткнулись на серьёзные проблемы. Оказалось, что наличие «непереваренного» миостатина сильно мешало здоровью человека. Потом эти исследования засекретили и препараты влияющие на миостатин исчезли.

Санька вспомнил про этих богатырей, когда сам стал замечать, как быстро он набирает мышечную массу. Правда он высасывал медведицу едва не досуха. Санька потом понял, что это не у медведицы не хватало молока, а «просто кто-то много ест». Ест и не толстеет.

Опираясь и на эти воспоминания, Санька без опаски грузил своё новорождённое тело «по полной». У него не было «груды мышц», потому что он не «качался». Он просто много двигался: бегал, прыгал и лазил по деревьям.

Сенька не показывал родителям ни своих навыков, ни добытых трофеев, но Мокша изумлённо поглядывал на вытоптанную снегоступами территорию. По некоторым следам он прошёл, и как Санька не путал их, нашёл и силки на зайцев, и попавшего в петлю в осиннике рябчика. До осинника было приличное расстояние, и вернувшись к жене, сладострастно кормившей ребёнка грудью, Мокша молча показал рябчика ей и со страхом посмотрел на сына.

– Кто-то охотится здесь, – сказал он. – Однако, следы в деревню не ведут, в дубраве теряются.

Лёкса приложила палец к губам и «цыкнула» на мужа.

В этот день Санька «в первый раз» сказал слово «мама» и родители сразу всё забыли. То, что их ребёнок разговаривает по-людски снимало многие препоны возможного возвращения его в общество.

По дороге в деревню Лёкса молчала, а скинув в землянке верхнюю одежду, сказала:

– Мы возьмём его в примаки.

– Как это? – Не понял муж.

– Скажем, что решили взять чужого… У твоего Кавала много детей?

– Трое…

– А у Микая?

Мокша пожевал губами.

– Много…

– Вот у него и возьмём, – сказала жена.

– Кто ж тебе даст-то? – Удивился муж.

– А мы и спрашивать не будем. Скажем, что их сын и всё.

До Мокши наконец-то дошёл смысл каверзы, задуманной Лёксой, и он заскрёб волосы на затылке.