Бастард царя Василия - стр. 25
– Когда я назову цену, ты уже будешь мне должен одну жизнь.
– Хрена себе у тебя условия! – Возмутился Санька.
– Я ещё делаю тебе скидку на незнание, так как мог бы уже сейчас требовать от тебя одну жизнь, потому что это ты вызвал меня. Но я не стану этого делать. И так… Ты готов узнать цену контракта?
– Готов, но только ту жизнь, которую я выберу сам!
– Договорились, – прошипела тварь. – Если я заберу у него яд, ты будешь мне должен три человеческие жизни.
– Тогда, когда я сам выберу их!
– Договорились. Мы бессмертны и можем ждать. Но с одним условием.
– Каким?
– При этой твоей жизни. И если ты так и не отдашь их мне, а вдруг надумаешь умереть, то я заберу кровь твоих самых близких людей. Договорились?
– Да! Действуй уже!
Крылатое существо просеменило к кровати на которой лежал Адашев и склонилось над ним. Вампир не прикасался к нему, но лицо царского советника вдруг резко побелело.
– Э-э! – Вскрикнул Санька. – Я сказал, немного крови!
– Не нужна мне его кровь, – проговорила тварь. – Сейчас он очнётся. Я ухожу, но за тобой должок!
Воздух схлопнулся в том месте, где только что находилась нечисть. Адашев открыл глаза.
– Что со мной? – Спросил он, а голос за спиной Ракшая произнёс:
– Что здесь происходит?
В дверном проёме, одетый только в длинную нательную рубаху, стоял царь.
– Алексей Фёдорович занемог. Перегрелся небось, – проговорил Санька, думая, что успел увидеть самодержец.
– А что тут за бес с крыльями только что был? Рядом с кроватью…
Ну вот, подумал Санька, началось.
– Какой бес? – Спросил он. – Не было никакого беса.
– Был! – Царь настаивал. – Я видел. ТЫ видел? – спросил он, стоящего прямо за ним Сильвестра.
– Нет. Беса я не видел, – сказал осторожно духовник, но глаза его были испуганно открыты.
– «Видел!», – мысленно вздохнул Александр.
– Да как же?! – Возмутился государь. – Голый такой… С крыльями и хвостом.
– Не было беса, государь, – проговорил Адашев. – Примнилось тебе.
Иван шагая чуть пошатываясь, вошёл с опаской в комнату.
– Но я же видел, – сказал он неуверенно. – Был бес… Потом исчез и ты открыл глаза. Он ещё говорил что-то.
– Мёдок у Александра Мокшевича крепок, – с заискиванием проговорил Сильвестр.
Иван потряс головой и подошёл к лежащему Адашеву.
– И ты не видела беса? – Спросил царь начальницу караула.
– Не видела! – Подтвердила «девица».
– Ступай уже, – тихо сказал Санька.
Они остались вчетвером. Чтобы как-то снять возникшее вдруг напряжение Санька сказал:
– В парной ему поплохело, вышли в трапезную, вас нет. Думали ушли. Поднялись сюда, он прилёг на лежанку.
– А девка?
– Стражу попросил помочь поднять Фёдоровича сюда.
– Совсем не помню, как шёл, – вставил Адашев.
– И всё-таки, бес был! – Упрямо сказал царь притопнув ногой. – Не злите меня! Не такой уж я упитый мёдом. С меня девки весь хмель… вые… выбили.
Он рассмеялся.
– Ох и рукоблудницы они у тебя, Санька! Искусницы!
– Никшни, государь, – одёрнул его Сильвестр.
– Да ну тебя! – Отмахнулся от духовника Иван. – Надо было тебе не в парную идти, Фёдорович, а с девками остаться. Мне пришлось с тремя заниматься. Или скорее им со мной…
Он снова засмеялся.
– А ты, Сильвестр, с одной-то хоть управился?
– Я то управился, а вот ты, государь сегодня каяться будешь да поклоны бить. Блудный грех замаливать.
– Чего это? – Удивился Иван. – Тогда вместе поклоны бить будем. Вместе каяться.