Башня. Новый ковчег 1 - стр. 10
– Конь в пальто, – пробормотал Кир, медленно поднимаясь. Ленка негромко захихикала.
– И учтите, лодыри, на этой неделе последнее предупреждение! Надоело за вами по всему уровню бегать! Ещё одно нарушение и штраф!
Колобок катился впереди, размахивая карикатурно-маленькими ручками. Лёха с Киром плелись сзади.
– А чего сразу штраф-то? – возмутился Кир. – Мы вообще-то всё сделали.
– Чего вы сделали? Ну чего?
Колобок обернулся и почти уткнулся лысой башкой Киру в грудь. Шорохов был высокий, и бригадир едва доставал ему до плеча.
– Чего велели, то и сделали, – буркнул Кир.
Сегодня их с Лёхой заданием было окучить два десятка рядов картошки. Они осилили едва половину и свалили к девчонкам в сортировочную – отдохнуть и потрепаться.
– А чего? Имеем право на отдых, – заявил Лёха. – Законное.
– Дебилы, – Колобок устало помотал головой.
В свои девятнадцать лет Кирилл Шорохов слабо представлял, чего он хочет от жизни. Не работать – это точно. Во всяком случае не так, не на этих проклятущих грядках. Учиться, правда, ему тоже не хотелось.
Когда пять лет назад Кирилл окончил школу, с трудом одолев положенные семь классов, он буквально вздохнул с облегчением – век бы больше интернат не видать. Учёба ему не то чтобы не давалась, скорее уж было лень и неинтересно. К тому же в их компании ботаников не жаловали, за чрезмерную тягу к знаниям можно было и огрести, а Кир предпочитал быть на стороне тех, кто бьёт, а не тех, кого бьют. Родители его, конечно, были недовольны, особенно отец, но на отца не угодишь, ему всё, что бы Кир не сделал, было не так, да не эдак.
– Оболтус, – сердился отец. – Другие, вон посмотришь, если не в библиотеку, то хотя в кино ходят, развиваются, а ты… только с девками по углам тереться, да с такими же дебилами малолетними по этажам бегать.
– Отстань от него, – заступалась за Кира мать. Но мать всегда за него заступалась.
Работать Кира после интерната определили сначала в ремонтный цех разнорабочим (там же работал и отец), но буквально через две недели его отловил в туалете начальник цеха – Кирилл пытался толкнуть пакетик холодка одному чуваку со сборочного. Холодком называли местный наркотик, который делали где-то несколькими этажами ниже – маленькие круглые таблетки с едва уловимым мятным вкусом, из-за которого наркотик и окрестили холодком. От одного-двух драже слегка кружилась голова и становилось весело, но от хорошей пригоршни крышу сносило не слабо. На холодке можно было как разориться, так и разбогатеть.
Это был первый и последний опыт Кира в дилерстве, опыт крайне неудачный и болезненный. Наркоту у него конфисковали, а от законного наказания спасло лишь то, что начальник цеха, Афанасьев, мужик хоть и жёсткий, но не злой, не стал докладывать о его поступке выше.
– Исключительно ради твоего отца, паршивец, – начальник говорил тихо, цедя слова сквозь зубы и не скрывая презрения. – Надеюсь, жопу он тебе надерёт так, что неделю не присядешь.
Отец чаяния Афанасьева оправдал: всыпал Киру от души, тот надолго запомнил. А потом ещё и Костыль добавил – местный дилер, который собственно его холодком и снабдил. Шестёрки Костыля Кирилла отметелили будь здоров, хорошо хоть зубы целы остались (Лёхе через пару лет повезло меньше), и потом Кир где-то полгода отдавал деньги за непроданный товар. С процентами, разумеется.