Башня. Новый ковчег 1 - стр. 12

– Всё! Не могу больше, – Кир отбросил в сторону мотыгу.

Лёха Веселов удивлённо посмотрел на него.

– Пойду отолью, – пояснил Кир.

– Что за фигня?

Из туалета раздавались странные звуки. Кто-то то ли надрывно кашлял, то ли блевал, то ли делал и то, и другое вместе.

Кирилл осторожно толкнул дверь и с опаской заглянул внутрь. Звук доносился из туалетных кабинок.

– Эй, – тихо позвал Кир. – Всё нормально?

Он прошёл в туалет. В одной из кабинок с выломанной дверцей сидел на толчке Лазарь, выпучив глаза, и из его горла вырывался булькающий кашель.

– Т-т-ты… чего? – Кир попятился назад, не в силах оторвать взгляд от спущенных штанов и худых ног, покрытых густой рыжеватой шерстью.

– Ы-ы-ы, – просипел Лазарь, сдавленно булькнул и выплюнул прямо на Кира сгусток мокроты.

– Фу, – Кир развёл в стороны руки, хотел выругаться, но Лазарь, вдруг прекратив кашлять, бесчувственным кульком повалился вперёд, уткнувшись лицом в серый кафель.

– Лёха! Лёха! Сюда!

Кир не помнил, как выскочил из туалета, вопя и размахивая руками. Ему всё чудилось, что где-то за спиной хрипит Лазарь.

***

– Ох ты боже ж мой, – охал Колобок, пока они с Лёхой волокли тяжёлое негнущееся тело Лазаря до медпункта. – Что ж это такое-то? А?

Кир держал Лазаря за плечи, и, хоть ему и приходилось тяжелее, чем Лёхе, он всё же был рад, что ему не нужно было касаться руками голых лазаревских ног, да лицезреть сморщенные лазаревские причиндалы. Лёха тоже старательно отводил взгляд, чертыхаясь сквозь зубы и запинаясь всякий раз, когда идущий сзади Колобок наступал ему на пятки.

В медпункте они уложили Лазаря на койку, которую указала медсестра.

– Штаны бы хоть на него надели, – лицо медсестры брезгливо скривилось.

– Сами надевайте, – буркнул Кир. – Чего мы нанимались что ли.

– Ирочка, да ты послушай его, послушай. Жив он, жив? – Колобок суетился рядом, то и дело всплёскивая маленькими ручками.

Медсестра взяла руку Лазаря, нащупала пульс.

– Кажется, есть, – и повернувшись к бригадиру, спросила. – Звонить что ли в интенсивку?

Во взгляде медсестры мелькнуло что-то такое, что Киру не понравилось. Да и с чего ей спрашивать у Колобка разрешения? Он за медицину не отвечает.

– Погоди, погоди, Ирочка, – забормотал он. – Сейчас… может ещё очнётся.

Он повернулся к парням, посмотрел на одного, потом на другого.

– Ну, давайте говорите, принимали чего?

Кирилл быстро переглянулся с Лёхой.

– Вы чего, Евгений Геннадьевич. Чего мы принимали? Ничего мы не принимали, – Кир постарался вложить в свой голос больше возмущения. Не хватало ещё, чтобы их заподозрили в приёме наркоты на рабочем месте. Тут одним штрафом точно не отделаешься.

– Ты подожди, подожди, – бригадир приблизился к нему, внимательно посмотрел снизу вверх, сказал вкрадчиво. – Не торопись, парень. Скажи, как на духу. Не бойся. Жрали свой чёртов холодок или нет?

– Нет!

Они с Лёхой выпалили это почти одновременно. Колобок опять открыл было рот, но тут тело лежащего на койке Лазаря выгнулось дугой, и Лазарь зашелся в кашле, брызгая слюной в разные стороны.

– Я звоню в интенсивку, Евгений Геннадьевич, – крикнула медсестра, метнувшись к телефону.

– А! – Колобок в сердцах махнул рукой, и, кажется, в первый раз на памяти Кира забористо выругался.

К грузовому лифту на двадцать шестом этаже Павел Григорьевич Савельев подошёл к самому концу погрузочных работ. Почти все ящики и коробки, которые должны были отправиться наверх, уже были занесены в лифт, но у дверей и в самом лифте ещё суетились люди, что-то расставляя, что-то закрепляя. Бригадой грузчиков руководил человек, уже немолодой, но крепкий, с лицом, острым и резким, словно резчик вырезал его из грубого неподатливого камня и, вырезая, торопился, оставляя некрасивые глубокие следы-прорези. Человек отдавал приказания негромким, но властным голосом, и этот негромкий голос направлял всю работу, делал её слаженной, чёткой, такой, что Павел невольно залюбовался.