Башмачник по имени Время (сборник) - стр. 23
– Добрый вечер, Николай. Вы сегодня рано. Что-то случилось? – голос матери возвращает Ольгу в реальность.
– Добрый вечер, Клавдия Андреевна, – говорит Николай, глядя на Ольгу. – Меня в Москву переводят.
– Когда? – спрашивает Клавдия Андреевна растерянно.
– На сборы неделю дали, – виновато отвечает Николай.
– Да, неутешительные новости у вас, Николай, – вздохнула Клавдия Андреевна, забрала из рук Ольги пиджак Николая, повесила на плечики. Провела по нему ладонью, словно погладила человека. Резко обернулась, выдохнула:
– Не пущу. Ольгу с детьми не пущу. Один поезжай.
– Мама? – Ольга растерялась. Она никогда не видела Клавдию Андреевну такой жестокой, злой. Никогда не слышала такого металла в ее голосе. Страх и отчаяние захлестнули Ольгу с головой. Скорее бы вынырнуть, выбраться наружу. Скорее. Где спасательный круг? Где соломинка, за которую можно ухватиться?
– Вы забыли, что Ольга – моя жена. Что она мать двоих детей. Что… – в голосе Николая зазвучала угроза.
– Она – моя дочь! – прервала его Клавдия Андреевна. – Моя младшая дочь, и… – она неожиданно обмякла, прижала ладони к губам. – Мне Олечку жальче всех. Она же без меня пропадет. Как же она жить будет?
– Так же, как живут остальные ваши дети: Сергей, Ирина, Константин, – ответил Николай, усаживая Клавдию Андреевну в кресло.
– Нет, – покачала она головой. – Ольга другая. Она так, как все, жить не сможет. Трудно ей будет. Трудно…
– А мы вас с собой в Москву возьмем, – пообещал Николай. – Вот устроимся, и заберем вас к себе.
– Не поеду я никуда, Коленька, – покачала она головой. – Здесь, на родной земле, век доживать буду.
– Мама? – Ольга опустилась к ее ногам, положила голову ей на колени. – Мамочка, может…
– Нет, дорогая, нет. Хватит с меня переездов, – сказала Клавдия Андреевна и закрыла глаза.
Николай несколько минут наблюдал за женой и тещей, застывшими в трагических позах. Не выдержал. Спросил обиженно:
– Ужином меня кормить в этом доме будут или нет?
Ольга поднялась, побежала на кухню, а Клавдия Андреевна так и осталась сидеть в прихожей с закрытыми глазами. Она ожила, когда вернулись с занятий Борис и Арина.
– Бабулечка, почему у тебя такой скорбный лик? – поинтересовалась Арина, целуя ее в морщинистую щеку.
– Потому что, потому… – улыбнулась Клавдия Андреевна. – После ужина скажу.
– Вот так всегда, – вздохнула Арина. – Все меня ребенком считают, никаких тайн не раскрывают, а я… я, может быть, самый лучший хранитель, и оберегатель, и…
– Болтушка ты самая лучшая, – дернув Арину за косичку, сказал Борис.
– А ты, а ты, а ты… болван, – выпалила Арина, прячась за бабушкину спину.
– У нас опять-опять война, опять кровопролитие, – пропел Николай, выходя из кухни. – Не лучше ли бокал вина за здравие испить нам? И, заключив победный мир, союз любви восславить. А раздражение и злость скорее прочь отправить!
– Папка! – Арина бросилась ему на шею. – Папка, папка, как хорошо, что ты дома. Ты не позволишь Борису дразнить меня.
– Конечно, – поцеловав ее в щеку, сказал он. – Ты в объятиях самого надежного, самого верного друга и защитника, который никому тебя в обиду не даст.
– Понятно? – показав брату язык, спросила Арина.
– Понятно, – нахмурился он.
– Аринушка, ты должна запомнить, что Борис – мой адъютант, – сказал отец. – Он станет защищать тебя, когда меня не будет рядом.