Барон с улицы Вернон. Призраки Чугуева. Книга вторая - стр. 37

– Господин полковник? – удивился Файст.

Виктор закрыл за собой двери.

– Вот, решил наведаться, – сказал он, – да вижу, градоначальник у Вас. Решил не мешать.

– Проходите, присаживайтесь, – вернулся на место Файст, – на что жалуетесь? – улыбнулся он Виктору.

Виктор пододвинул стул и не снимая шинели присел рядом.

– На всё, – улыбнулся он, – намедни вернулись из Купянки и привёз Вам поклон от Кузьмы Демьяновича.

– О, как приятно! – обрадовался Файст, – и как там устроился господин Гречко?

– Врачует, возвращаться до Пасхи не намерен, но шлёт Вам поклон, – ответил Виктор.

Он подумал.

– В дороге начало ноги крутить, будто застудил, – сказал он, – что скажете?

Файст вздохнул.

– В сапогах, поди, ездили? Извозчиком? – посмотрел он на Виктора, качая головой.

– В сапогах, извозчиком, – кивнул Виктор в ответ.

– Вот как всегда, господин полковник! – поправил пенсне Файст, – если не хотите ходить с костылём, то прошу Вас соблюдать устав внутренней службы! Вашему чину не дозволено ездить на телегах, да ещё зимой! Для чего покойный градоначальник Лизогубов, поставил железнодорожную станцию в нашем городе?

Файст встал, подошёл к шкафу, взял с полки небольшой бутыль и вернувшись на место поставил на стол перед Виктором.

– Прошу Вас, господин полковник, – сказал он.

– Что это? – кивнул на бутыль Виктор.

– Настойка, на мяте и самогоне, – ответил Файст, – можем начать лечиться прямо тут путём принятия внутрь по тридцать грамм, пока не опустошим бутылёк. А можете забрать с собой, и недельку-другую растирать ноги, – он посмотрел на Виктора, – эффект будет тот же, уверяю Вас. Обмерзали ноги раньше?

– Было дело, – кивнул Виктор.

– Давно? – спросил Файст.

– В детстве, мне лет девять было, – ответил Виктор.

– Как обморозили? – кивнул ему Файст, – на морозе, в проруби?

– В воде, – посмотрел на него Виктор.

– И сколько пробыли в воде? – спросил Файст.

– Трудно сказать, – вздохнул Виктор, – около получаса.

– Зимой? – удивился Файст.

– Почти зимой, – ответил Виктор, – а разве это имеет значение?

– Имеет, – кивнул Файст, – дети в таком возрасте не могут прожить в ледяной воде и нескольких минут. Это чудо, что Вы обморозили только ноги.

– А… – подумал Виктор, – эта смерть, в ледяной воде, она…

– Вы хотите спросить о том, что человек переживает в такие минуты? – усмехнулся Файст.

– Да, – кивнул, опустив глаза Виктор.

– Не один, поди, тонули? Кто-то не смог спастись? – спросил Файст.

– Не смог, – вздохнул Виткор.

– И этот кто-то, был очень близок Вам, – вздохнул Файст.

Он посмотрел на стол, потом в окно, потом снова глянул на Виктора.

– Больно только в самом начале, – тихо ответил он Виктору, – потом становится всё безразлично, даже тепло. И человек начинает переживать галлюцинации. Такие, как будто бы он живёт свою жизнь, часто другую, иную, совсем не похожую на ту что была у него. Или даже, ему кажется что жизнь продолжается и никакой ледяной воды нет. И боли от холода не было и нет. Будто бы он дома, в тёплой постели. Или пьёт чай со своей семьёй. Или с кем-то мило беседует, например, о своих больных ногах, что-то вспоминая.

Виктор помолчал, глянул на Файста.

– Так может это я… умираю?

– Да ну бросьте, Виктор Иосифович, – улыбнулся Файст, – так долго никто не умирает. Только наш город! Но Вы ведь не за этим пришли, господин полковник?