Барон с партийным билетом - стр. 13

– Начали, – махнул рукой секундант.

Господи, много я видел довольных и тупых морд, но Булгарин мог претендовать на звание чемпиона чемпионов. Галантно поклонился дамам. Победно поднял руку со шпагой вверх. Что-то прокричал типа «Виктория! Победа!»

Так бы он и гулял, распушив хвост, если бы я его не окликнул:

– Ну хватит, красоваться, павлин. Может, займемся делом!

Булгарин посмотрел на меня, как на назойливую букашку. А потом, подумав немного, нахмурил лоб и с яростным ревом кинулся в атаку.

Тут произошло нечто такое, чего я совсем не ждал. Партбилет на груди запульсировал, от него пошло уже знакомое, напитанное силой тепло.

Наверное, Булгарин действительно был хорошим фехтовальщиком. Быстрым, ловким. Но сейчас он двигался для меня замедленно. В кино я видел такой трюк – все происходит очень неторопливо. Называется замедленная съемка.

Его рубящий, со всего размаха, удар я спокойно отвел в сторону. Колющий удар последовал мне в живот. Я просто отступил в сторону.

Новый выпад противника – и снова мимо.

Булгарин наскакивал на меня с возрастающей энергией и яростью. Графини и баронессы восторженно визжали что-то ободряющее, типа «прирежь худородного». Они видели, что я только обороняюсь. И совсем немного остаётся до того момента, как шпага вопьется в мое тело. Все считали, что мне просто пока везет. И надеялись, что везение скоро закончится.

Ладно, надоел этот пошлый балаган. Пора заканчивать.

Крутанулась моя шашка казацкая, запела в руке. Ох, люблю я рубку!

Хотел полоснуть противника по руке, пустить кровь и выбить оружие. Но лезвие шашки вдруг замедлилось, пошло в сторону. Мимо!

Я отскочил назад. Нанес еще один стремительный удар. И снова лезвие не коснулось Булгарина, хотя препятствий к этому не было.

Артефакт, черт его дери! Его и закинул в карман Булгарина виконт. Шельма и есть шельма. Хотя кто ждал чего-то другого? Видимо, Оболенский вспомнил, как ловко я в переулке крошил его псин, и подстраховался.

Интересно, на сколько этого артефакта хватит?

Новая волна пошла от партбилета по телу. И возникла четкая уверенность, что я все преодолею.

Поэтому, когда в мою сторону понеслось лезвие шпаги, я отступил на шаг и рубанул прямо по клинку. Вражеское лезвие со звоном развалилось, остался один обрубок. Следующим движением я прочертил Булгарина по ноге. На этот раз шашка не встретила препятствия, и супротивник с ревом раненого быка повалился на землю.

Я шагнул к нему и увидел панику на его лице. Негодяй попытался отползти. Ужас пробил воловью тупость. Он зажмурился, ожидая смертельной развязки.

– Стоп! – закричал распорядитель.

Я, не обратив внимание на приказ, резко чиркнул шашкой по карману Булгарина. И нанизал на кончик лезвия мешочек – в таких на деревне зелья хранят бабки, развешивают их на веревках. Только этот мешочек засветился лиловым светом.

Секундант уперся взглядом в мешочек. А после этого возмущенно заорал:

– Ты использовал артефакт!

Секундант огляделся, и взгляд его уперся в виконта, который спешил к нам по полю.

– Это не только нарушение. Это подлость! – крикнул взбешённый секундант.

Виконт побледнел, пнул ногой мешочек и горестно возопил:

– Как ты мог, Артемий?!

Он повернулся к секунданту и виновато произнес:

– Ах, эти низкородные дворяне. Им незнакомо слово честь!