Барбара Радзивилл (сборник) - стр. 49
– Но не накличет ли это беду?
– О чем вы! Вы верите угрозам этого невежи, этого богохульника! Да мы просто обязаны все рассказать пану воеводе хотя бы ради того, чтобы поставить выскочку на место! Что за угрозы в адрес такой высокой особы, каковой является ваш муж!
– Я боюсь… Кто знает, как может все повернуться.
– Об этом знает пан воевода.
– Но он так хорошо отзывался о своем госте, называл его другом.
– Тем более. Это доказывает, что мы должны разоблачить нечестивца, открыть глаза князю. И лучше это сделать сразу, сейчас, потому что потом может быть поздно. Узнав, какая гидра заползла к нему в дом, князь Станислав примет меры.
– Но он угрожал! Он требовал, чтобы я молчала!
– Ну и что! Разве вы обязаны подчиняться требованию сатаны? Он околдовал вас. Чтобы освободиться от его чар, вы должны исполнить свой долг, долг честной жены. Остальное – забота вашего мужа. Он или уничтожит негодяя, или… простит его.
Вопросительный взгляд пани Барбары заставил священника пояснить свои слова.
– Знаю, насколько милосерден пан воевода. Вряд ли он поднимет руку на соседа. Но дело не в этом. Мы не должны задаваться вопросом о том, что будет. На все воля Божья. Сейчас наш долг – рассказать князю. И сделать это должны вы сами!
Вздох Барбары явился одновременно и ее согласием, и выражением сомнений. Однако уже через минуту оба, она и ксендз, направились в замок.
Найти князя Станислава оказалось делом несложным. Один из гайдуков подсказал, что он в Чертовой башне. Когда пани Барбара и ксендз забрались на верхний этаж башни, они, к их изумлению, были встречены дружным смехом князя Станислава и пана Кветковского. Хозяин и гость, сидя в креслах перед распахнутым настежь окном, держали в руках большие серебряные кубки. На деревянном столе перед ними стоял начатый кувшин вина. Визит священника и пани Барбары прервал задушевную беседу. Князь удивленно посмотрел на жену, потом перевел взгляд на ксендза.
– Что-то случилось? – наконец спросил он.
– Да, случилось, ваша милость, – уверенно ответил за пани Барбару священнослужитель. – У нас к вам разговор не из разряда приятных, – тут он оглянулся на гостя и добавил: – И сугубо конфиденциальный.
Барбара вдруг заметила, как изменилось лицо пана Кветковского. И без того смуглое, оно совсем потемнело. Поглядывая то на пани, то на ксендза, гость осторожно поставил на стол кубок и поднялся. Он догадался о цели визита, но из последних сил старался сохранить спокойствие.
– Если понадоблюсь, то я на площади, ваша милость, – спокойно сказал он.
Его уверенность испугала Барбару. Она даже подумала, уж не снится ли ей все это.
– Да-да, Збышек, ступай, я скоро спущусь, – отозвался князь.
Когда дверь за гостем наконец закрылась, ксендз Стефан торжественно, будто с амвона, произнес:
– Пан Станислав, я стоял у кровати вашей матери в тот день, когда вы появились на свет. Я крестил вас. Ваш батюшка был для меня первым другом, и мы оба много сделали, чтобы добавить славы вашей фамилии.
– Но я это знаю, – как бы требуя говорить по существу, нетерпеливо перебил князь.
– Сейчас, ваша милость, я оставлю вас наедине с вашей женой, – продолжал ксендз. – И вы выслушаете ее. Заклинаю вас, ради своего блага и блага ваших верноподданных, не принимайте после ее слов скоропалительных решений, но будьте тверды и примите единственно верное. И еще. Говорю вам искренно: жена ваша чиста и в беседе со мной больше болела за вас лично и честь вашей фамилии, нежели за себя саму. А потому прошу не подозревать ее в каких бы то ни было низких поступках. Итак, я удаляюсь. Мужайтесь, князь.