Бар Чеширски. Первое дело - стр. 14

– Да ты издеваешься, гад!

– Я? Я просто сказал, что это вкусно.

– Ах вкусно, говоришь! Я тут целый день плясала возле этой сковородки, пыталась ему приготовить ужин, а он мне ещё и врёт. Нет, ты прямо скажи, что я не умею готовить.

– Зачем же мне врать? Это выглядит всё очень вкусно.

– Выглядит? – прошипела Жанни, слезая с дивана.

Бар внимательно следил за её второй лапой. От него не ускользнуло, что она так и не поставила тарелку на стол, а прихватила ее с собой.

– Ты хоть знаешь, как это сложно, Чеширски?

Бар задумчиво посмотрел на неё, как же она была прекрасна в гневе. Хищная, с горящими глазами, неукротимая и, что самое важное, абсолютно не умеющая и не любящая готовить. Эх, жаль, что это у него вылетело из головы с самого начала, Ведь Жанни действительно пришлось сделать над собой неимоверное усилие, чтобы приготовить ужин.

– Подожди, кажется, я знаю, в чём дело, – сказал Бар, выставив вперед лапу.

– Ну? – нетерпеливо спросила Жанни, явно готовясь решить дело боем.

– Сейчас, сейчас. Правда, всё не совсем по правилам, но ты сейчас так обворожительна, что я не могу не использовать подобную возможность.

– Ты о чем, Чеширски? – нахмурилась Жанни.

Бар загадочно улыбнулся, потом вздохнул и медленно полез в карман. Актер из него был никудышный, поэтому решил действовать просто. Нащупав бархатную коробочку, он аккуратно вытащил её и протянул Жанни, так и стоявшей с тарелкой китайской лапши. Её зрачки ещё больше расширились, затем обросли легкой лукавостью и тут же спрятались в тени прищуренных век. Доли секунды, но сколько они впустили в себя кошачьей мимики, просто невообразимо.

– Это… – она подошла вплотную и подняла свою мордочку. – Мне?

– Да. Тебе, – тихо ответил Бар. – Раскрой.

Он потратил на это кольцо десять тысяч долларов, пришлось даже кое-что продать, но он ни секунды не сомневался в правильности своего поступка. Бар редко пользовался старым мотоциклом, да и сейчас он был ему просто не нужен. Ну и сбережения… Но ведь для того они и нужны, чтобы подарить такое совершенство любимой.

Изумруд был её любимым камнем. Жанни обожала зеленый цвет и всегда считала, что он намного достойнее бриллиантовой бесцветной прозрачности, так сказать, обладает своим характером. Жанни замерла. Казалось, её сердце просто остановилось. Чеширски постарался прислушаться, чтобы уловить её дыхание, но, как и биение сердца, оно отсутствовало.

– Что ты продал, Чеширски? – тихо спросила она не в силах оторвать взгляд.

– Я покупаю твою душу, – улыбнулся он и, вытащив кольцо из коробки, аккуратно надел на её пальчик. Село оно просто идеально.

      Жанни облизнулась и на её глазах появились слезы. Как и Бар, она была сиротой. Так что, кроме него, у неё никого не было.

– Чеширски, – шмыгнув носом, проговорила она, бухнувшись в его грудь пушистой мордочкой. – Какой же ты засранец. За-сра-нец.

– Так ты согласна выйти за меня замуж?

– Да, чёрт тебя возьми, согласна. Да! Конечно, да! – сказала она, играя яркими огнями полной луны. Любуясь её красотой, Бар вдруг подумал, что, в принципе, кольцо можно было бы купить и подороже, ведь у него осталось ещё и на квартиру.

– Я люблю тебя! – только и буркнул он, прижимая её к себе.

– Я тоже, милый, я тоже.

Ночь и утро

Наблюдая за лунным светом, Чеширски вдруг ощутил, что счастлив. Причем настолько, что хотелось кричать и прыгать, срывать одежду и ликовать, возвещая мир о своем безумном чувстве радости. Но всё же он справился с этим порывом и лишь поцеловал Жанни в лоб, снова ощутив её тепло, дарившее столь необходимый покой.