Банда потерпевших - стр. 21
Мне не с кем было посоветоваться. Эля в шоке ничего не соображала. Мама в полуобморочном состоянии. Я решила, что все равно как-нибудь выкручусь, надо только сделать вид, что смирилась. Поставила только одно условие: маму отвозят домой в моем присутствии. Кишка так и сделал.
А потом передал меня и Элю незнакомому парню лет двадцати пяти. Интеллигентный, вежливый. Представился Кириллом, директором модельного агентства. Сходу начал сулить золотые горы, молочные реки и кисельные берега.
– Наташку Водянову знаете? На рынке торговала, а сейчас в Англии живет. Своё поместье, детишек растит от мужа-лорда. А если присмотреться, чего в ней такого? Худая, как щепка, коленки торчат. У вас шансов гораздо больше.
Кирилл подошел к двери, прикрыл ее плотнее и вполголоса сказал:
– Мне все равно придется везти вас в Москву. Я тоже делаю не только то, чего хочу. Я потом объясню. Сделайте вид, что согласились, а то эти отморозки придумают что-нибудь другое. Они ведь могут от вас избавиться иначе.
Я не верила ни одному его слову. Есть добрый следователь и есть добрый. Оба одинаково коварны. Так и эти бандюганы. Я только никак не могла понять, почему нас прямо сейчас всех скопом не убирают. От жадности? Да, скорее всего, от жадности. Наверно, этот добрый бандюган неплохо заплатил Кишке. А теперь изображает из себя благодетеля.
Гультяев с Корзуном и Шепелем вышел в центре Свидлова и велел мне ждать звонка. Он всегда так делал. Я подъезжал к указанному месту только тогда, когда у него всё было готово. Оставалось только усадить девочек в машину. Мне кажется, лохушки или не понимали, что их используют как живой товар, или это их устраивало.
Обычно я коротал время в каком-нибудь кафе или бродил по городу. Но на этот раз у меня было дело. Я поехал к бывшей маминой подруге.
Старенький четырехэтажный дом. Второй этаж направо. Обитая старым дермантином дверь. Нажимаю звонок – тишина. Нажимаю еще – никого. Выхожу из подъезда, смотрю на окно нужной квартиры и вижу, как шевелится штора.
Не хочет общаться – не надо. Иду к машине. Слышу женский голос сверху. Окно уже открыто.
– Молодой человек, вы кто?
Прямо говорю, кто мне нужен. Вижу, женщина плачет.
Мы сидим за круглым столом. Наталья Андреевна всматривается в меня. Видимо, ищет сходства с мамой. Неожиданно спрашивает:
– Ты не офицер?
Я качаю головой. Наталья Андреевна разочарованно вздыхает.
– Лучше, если бы был офицером?
– Да, с оружием.
– Что-то случилось?
Наталья Андреевна рассказывает. Я – человек, привыкший ко всему. Но все равно удивляюсь, что такая хрень происходит в маленьком городке.
Естественно, не говорю, зачем я в Свидлове. Но смутная догадка уже шевелится в голове. Не мне ли придётся везти Клаву? Прошу показать её фотографию. Сердце ёкает. Неужели это она, Незабудка? Точна она! Только вот цвет волос…
– Наталья, Андреевна, Клава красит волосы?
– Доченька родилась блондинкой. А почему ты спрашиваешь?
Я пожимаю плечами.
Обсуждаем, что можно предпринять. Наталья Андреевна боится заявлять здесь, в Свидлове. Даже слышать об этом не хочет. Вся её надежда на то, что я обращусь прямо в Министерство внутренних дел. Обещаю, что так и сделаю.
Я уже в дверях. Наталья Андреевна просит передать маме привет. Говорит, что зла не помнит, но и забыть не может. Для того, чтобы забыть, надо встретиться, вместе поплакать. Я говорю, что обязательно встретимся. Наталья Андреевна целует меня в щеку, снова плачет.