Багровый мускат - стр. 7
– Когда последний раз ты видел море? – спросила Вика.
– В семь лет. Перед тем, как бабушка отправила меня в интернат.
– Злишься на нее из-за этого?
– В детстве злился, но со временем понял, что она приняла верное решение. Правда я до сих пор не понимаю, почему именно Питер? Она могла отправить меня в Симферополь, к примеру.
– Большой город, много перспектив. Мне кажется, она думала, что ты найдешь там свое место, – предположила Вика. – Ялта – город маленький, тут люди не задерживаются, а Питер – огромный.
– Возможно, – сказал я. – только он меня не зацепил. Хмуро, мрачно, дождливо – грусть в общем.
– Ну да, тут-то солнечно и море под боком, – улыбнулась она. – Так ты тут на неделю и обратно в грустный Санкт Петербург?
– Такой был план, – ответил я.
– Был? – поинтересовалась Вика. – Значит, ты можешь остаться?
Ее глаза блестели, от чего мне становилось все лучше.
– Если честно, пока не знаю, как поступить. У меня в Питере толком никого нет, а тут вы с дядь Лёней.
– Неужели за столько лет ты не нашел себе друзей, девушку?
– Ни того и ни другого, – теперь уже я улыбнулся. – Люди там странные.
– Странные?
– Они интеллигентные, рассудительные, но как мне показалось – это маска. Они… ненастоящие что ли.
– Тебе просто такие попадались, – говорила Вика. – я бы с удовольствием съездила в Питер. Кроме Крыма ничего не видела, а так иной раз хочется попутешествовать.
– Когда-нибудь свожу тебя, – сказал я.
– Обещаешь? – с надеждой в голосе спросила она.
– Обещаю, – твердо ответил я.
– Ладно, чего мы тут штаны просиживаем, – сказала Вика и поднялась. – Пойдем, проведу тебя по набережной, может что вспомнишь.
– Ну давай, – я также встал на ноги.
Мы шли вдоль набережной и в какой-то момент я поймал себя на мысли, что веду себя также, как и туристы – смотрю по сторонам, будто никогда ничего в своей жизни не видел: небольшие магазинчики в старых зданиях, кафешки с новомодными интерьерами, множество памятников известным людям.
Из раза в раз я слышал, как женщины, используя громкоговоритель, заманивали людей на морские прогулки. Вика сказала, что это пустая трата денег и со временем она мне покажет интересные места.
Больше всего меня впечатлило здание похожее на корабль. Оно стояло на железных сваях, на высоте в метров десять над морем. Вика рассказала, что это был ресторан, но по каким-то причинам его закрыли.
Она остановила меня рядом с небольшим киоском, где готовили Крымские чебуреки. Вика требовала, чтобы я их попробовал. На моих глазах полная женщина в чепчике раскатала тесто, выложила фарш, залепила чебурек и кинула его во фритюр.
– Это очень вкусно, – говорила Вика, откусывая кусок.
– Не сказал бы.
Я почти доел чебурек, но так и не понял, за что заплатил – фарша мало, теста много, да и бульона почти не было. Ладно, подумал я, может это такая фишка.
От набережной мы завернули на улицу Пушкина: бабушки торговали сувенирами, художники рисовали карикатуры на туристов за достаточно существенные суммы, а рядом с ними продавцы картин пытались всучить какие-то фотообои в рамочке.
В душу мне запал один художник. Он не обращал ни на что внимание и, по всей видимости, рисовал по памяти, либо представлял пейзаж в голове. На вид ему лет двадцать пять, может чуть старше. Его рука, сжимающая кисть, порхала над холстом окрашивая его в нежно голубые, болотно-зеленые цвета… с каждым его взмахом мне открывалась потрясающая картина, которую он запечатлел в своих воспоминаниях.