Багровый мускат - стр. 19

Так, помимо этой газеты, в ящике были еще две. Бабушка не просто так хранила их.

Я снова изучил газеты и понял, что за статьи ее интересовали – детали расследования. К сожалению, следователи не нашли факты насильственной смерти, оно и понятно, им дали на лапу вот и дело развалилось.

Однако это еще не все. На десятой странице газеты, датированной пятнадцатым августом, интервью одного из работников винзавода – Леонида Лапова.

Интересно, подумал я и начал читать. Ему задавали довольно тривиальные вопросы из разряда: "Вы знали погибших? Кем они вам приходились?" и все в таком духе. Лёня все говорил, что не верит в их самоубийство, пытался убедить интервьюера о наличии человека, которому выгодна смерть Разумовских.

Исходя из слов дяди, он не виновен в смерти родителей, напротив, их сильно любил, как сказано из статьи – по-дружески. Мне стало легче, даже мысли о причастности Лёни к смерти бабушки больше не приходили.

Я перевернул страницу и увидел черно-белую фотографию. На фоне виноградников стояли родители и дядя Лёня. Мужчины были в шортах и майках, а мама стояла в лосинах и коротком топике. Она была красивая, подумал я, а после внимательней рассмотрел отца и дядю.

В момент меня бросило в пот. На груди, ближе к левой ключице, у них была одинаковая татуировка – треугольник, внутри которого латинская буква Y.

Такую татуировку я видел на теле художника с улицы Пушкина – Олега Слепухова.

В кармане шорт я нащупал телефон, достал его и позвонил Вике:

– Ты сегодня не занята?

– Нет, а что?

– Во сколько художники с Пушкина расходятся по домам?

– Не знаю, может в часов восемь, а что?

– Мне нужно поговорить с тем парнем!

– Решил найти смысл существования? – спросила Вика и я услышал тихий смешок.

– Так ты идешь со мной или нет? – нервно спрашивал я.

– Иду, – ответила она.

– Тогда встречаемся в шесть на остановке, – сказал я и отключился.

***

Отъехал уже второй троллейбус, а Вики все не было. Я сидел на лавочке, то и дело поглядывая на время – пять минут седьмого. Просил же прийти в шесть, почему она опаздывает?

Из-за угла вышла девушка в нежно-голубом платье до колена, ее волосы распущены, а на лице солнцезащитные очки. Только она подошла ко мне, как я узнал в ней Вику.

– Ты чего так долго? – спросил я и поднялся с лавочки.

– Я опоздала на пять минут, между прочим, – указала она. – Нет, чтобы сказать, как я хорошо выгляжу…

– Извини, просто на нервах, – сказал я. – Ты действительно хорошо выглядишь.

– Спасибо, – улыбнулась Вика. – А чего ты на нервах?

– У бабушки нашел газеты, где писали о моей семье. Ты знаешь, что случилось с моими родителями?

– Отец еще в детстве говорил, что они покончили с собой, – сказала Вика и опустила взгляд.

– Мне кажется, родителей убили.

– С чего такая уверенность?

– Я читал газеты – это не суицид! Они не могли бросить меня с бабушкой, что-то произошло… И Лёня говорил, что кто-то хотел их смерти.

– А папа тут при чем?

– Он давал интервью газетчикам.

– Точно, тогда весь винзавод на уши подняли, – рассказывала Вика.

– И еще… – я пытался говорить аккуратно, мягко. – Мне нужно задать тебе вопрос.

– Про отца? – спросила она и после того, как я кивнул, сказала: – Давай.

– У Лёни на груди есть татуировка?

– Татуировки нет, но у него большой ожог, размером с кулак.

– Слева, ближе к ключице?