Багровый цвет величия - стр. 31

Сон как рукой сняло.

Ветер блуждал по обледеневшим, давно покинутым улицам. Тщательно осматривая каждую щель в окнах и дверях, он искал путь в людские владения. Туда, где пряный запах корицы дурманит, навевая воспоминания о безвозвратно ушедшем лете, а глаза уверенно смотрят в будущее.

Во всех квартирах многоэтажек горел свет. Когда люди остались без надежды, они создали искусственное солнце, чтобы не сойти с ума. Дребезжащий и слабый свет не согревал, но к нему тянулось все, что еще не превратилось в прах: цветы на серых клумбах, ползающие по траве жучки и вороны, прыгающие по асфальту в поисках объедков. Люди тоже тянулись к фальшивому свету. Желали уйти от темноты, в которой жили годами, не помня, кто они и чего хотят. Им не оставили альтернативы: надели намордники и бросили в серость, на съедение обыденности и одиночеству. И только суррогатное солнце создавало для них иллюзию счастливой жизни, облегчая убогое существование.

Богдан смотрел, как через дорогу от него все светится и благоухает. Другая часть города наряжалась в весну и расцветала, как ранняя яблоня, на которую слетелись пчелы со всех полей в мире. Его собственный мир разделился надвое, но ни в одной из половин Богдану не нашлось места. Каждый раз, когда ему приходилось смотреть на свое отражение, он видел труп человека в сером смокинге. Каждый его шаг оставлял бесцветный след на дороге, словно у художника не хватило краски, и он решил оставить все в форме эскиза.

Блеклый город был ему знаком. Все эти улицы Богдан обходил не раз на своих двоих, пытаясь сэкономить на маршрутке, а потому мог уверенно пройти любой лабиринт из закоулков и дворов. Ему открывались пути, неизвестные никому, и он чувствовал себя единственным посвященным в тайны великого города.

Богдан по-настоящему любил Петербург, но сейчас он был здесь чужаком. Парень не понимал, где находится, что делает на этих улицах и куда держит путь. Он снова приковал взгляд к окнам многоэтажек, где в такт его сердцебиению пульсировали тысячи холодных солнц.

В один миг небо окрасилось в черный цвет – это художник, намеренно или нечаянно, опрокинул чернильницу на белый холст. Холод усилил наступление. Несколько снежинок упало за шиворот, и Богдан поежился. Он накинул капюшон, засунул руки в карманы – и тут его посетило озарение. К истине приходят разными путями, и только что Богдан нашел свой. Он побрел в сторону института, предпочтя серость весенней красоте.

Привычное здание стояло в непривычном месте – на Дворцовой площади. Эрмитаж превратился в пугающую вереницу одинаковых учебных корпусов, где окна и двери поменялись местами, а стулья и столы из аудиторий висели в стылом воздухе, как громоздкие снежинки.

На входе в институт Богдан почувствовал, что здесь его путь кончается. И правда: едва он об этом подумал, как из открытого окна первого этажа выпрыгнула девушка. Одетая в легкое красное платье и золотые босоножки, она мягко приземлилась на лед и, не удостоив Богдана взглядом, упорхнула вдаль. Девушка излучала свет, как маленькое солнце, но не искусственное, а самое настоящее: теплое, живое и притягательное. И если она – это Солнце, тогда он – Земля, что вертится вокруг нее без возможности покинуть орбиту.

Как и город, девушка была ему знакома. Мороз запечатал красивое, как цветок, имя на губах Богдана и запретил произносить, но парень его помнил. Она убегала от него по длинной улице, все дальше и дальше, оставляя позади разноцветные следы, которые могли бы украсить белое полотно. В своем сером костюме Богдан чувствовал себя назойливой молью. Он шел по следам девушки, потрясенный до глубины души ее светлым, непорочным образом, казавшимся не к месту в лишенном красок городе. А потом Богдан случайно наступил на отпечаток ее ноги и темноволосая дева растворилась в туманной дали.