Багровые волны Чёрного моря - стр. 52

Не ходить к Эсмине? Не ходить! Не пойду.

Но каждый день он надевал костюм венецианца и двигался к дому возлюбленной. Каждый раз чувства побеждали здравомыслие. Он сам себя не желал слушать и все мысли о будущем гнал прочь. Инфантильность – болезнь молодых. Гораздо легче мечтать, что всё само как-нибудь рассосётся, чем предпринимать пусть трудные, но реальные шаги.

Тер-Ованес встретил гостя радушно. Первое впечатление было весьма положительным: молод, красив и, судя по всему, богат и благороден.

Стол ломился от изысканных блюд. Хозяин дома слыл гурманом. Каждого, кто знакомил его с доселе неизвестным блюдом, он готов был обожать, как родного человека. Пангиягер смолоду собирал рецепты оригинальных блюд всех народов мира и очень гордился коллекцией специй, разнообразию которой вполне мог позавидовать любой владыка мира. В доме Тер-Ованеса во время трапезы традиционно подавали много мясных блюд, но сам он предпочитал рыбные. Поэтому белуга и осетровая икра присутствовали на столе в изобилии. Пангиягер иногда шутил, что главной причиной его переезда из сухопутного Алеппо в приморскую Каффу являлась местная рыба, вкусней которой нет нигде.

К удивлению хозяина, гость ел мало. Из-за этого Пангиягер неустанно нахваливал блюда, подаваемые к столу. Но это мало что меняло. «Зажравшийся какой-то. Чем они там в этой Мальвазии питаются?» – недоумевал Тер-Ованес. Ему было невдомёк, что Астер излишне стеснялся своих мозолистых рук и отсутствия навыков столового этикета.

Отец Эсмины считал себя мудрецом. Он любил выдавать афоризмы, которыми впоследствии очень гордился. «Чем больше ум, тем богаче стол» – один из таких примеров. Стол Пангиягера был слишком богат. Не в меру богат. Вполне соответствовал афоризму и ум хозяина. Поговорив с гостем и выслушав его историю, он почувствовал, что Астер чего-то недоговаривает.

«Надо навести справки», – решил купец, по-хозяйски радушно провожая гостя до калитки.

В этот день Пангиягер решил навестить своего старого друга. Банкир Каиярес Котул-бей слыл самым богатым человеком не только Каффы, но и всей Газарии. Он являлся главным спонсором Тер-Ованеса в его борьбе за место епископа армянских приходов всего Северного Причерноморья. Не безвозмездно, конечно. Планы Пангиягера по строительству церквей и монастырей были амбициозными. Но такие масштабные проекты неосуществимы без финансовых займов. Приходится констатировать, что и в Средние века самое большое казнокрадство всегда приходилось на долю строительства. Фундаменты становились золотыми. В переносном смысле, естественно. Вероятно потому, что выделенные средства быстро растекались по карманам, многие церкви строились веками. Размеры казны армянского епископства вызывали обильное слюневыделение у многих. Сладкая приманка для жирных мух. Именно поэтому борьба между Тер-Ованесом и Тер-Карапетом за пост епископа больше напоминала битву. Уже практически каждое собрание армянской паствы заканчивалось банальным мордобоем.

Накал противостояния непрерывно нарастал. Накануне, на городском рынке произошло очень знаковое событие. Сторонники Тер-Карапета разгромили лавки тех, кто поддерживал Пангиягера. Но стражники арестовали только пострадавших. Зачинщиков же отпустили с миром.