Багровые волны Чёрного моря - стр. 50

– Фу! – Эсмина брезгливо затрясла головой. – Как это мерзко лапать покойницу. Всё, не рассказывай дальше, – но через мгновение всё же спросила: – Как называется книга?

Астер улыбнулся. Эсмина, посчитав, что он хихикает над тем, что она хочет сама прочитать эту историю, насупилась, отчеканив:

– Я просто хочу знать, чего не следует читать.

– Вот-вот. Такая же реакция была у Анчилотто, когда он застукал меня за чтением этой книги. Он вырвал её из моих рук и треснул по башке: «Тебе ещё рано, не бери без спроса».

– Кто такой Анчилотто? – поинтересовалась девушка.

«Всё-таки наболтал лишнего!» – смутился врунишка. Но тут же нашёлся:

– Э-э-э, Анчилотто? Это мой дядюшка. А книжка называется «Декамерон». В ней множество историй. И многие из них весьма фривольные. Но в той, что я начал рассказывать, ничего такого нет. Единственный момент про эту его руку.

С этих пор, встречи в саду стали постоянными. Астер приходил за час до захода солнца, а уходил уже за полночь. В Каффе с девяти вечера и до пяти утра жителям было запрещено выходить на улицу. Чтобы не нарваться на патруль влюблённому юноше приходилось возвращаться домой украдкой. Но это обстоятельство его особо не беспокоило.

Эсмина! Она рядом! Рядом со мной! Живая, готовая общаться, спорить и шутить.

Что может быть прекрасней, чем пора влюблённости? Он этим жил. Жил ожиданьем встречи. Поэтому готов был пробираться в сад Эсмины даже под угрозой смерти.

Лишь одна мысль, запавшая занозой, омрачала его счастливое существование.

Ну, почему? Почему Димаш Кирияко уверяет, что я как две капли воды похож на пропавшего купца? С одной стороны – это хорошо. Это даёт Эсмине дополнительные основания не подозревать меня в обмане. Что будет дальше, я не знаю. Даже страшно подумать. Но сейчас – это хорошо. Но всё же почему я так похож на придуманного мной отца? А на родного вовсе не похож. Почему? И почему я так сильно отличаюсь от старших братьев? Они здоровые, как кузнецы. А у меня кость худая. У меня, у единственного в семье.

Мать заметила его терзания:

– Что, не получается? А я предупреждала. Плохой конец будет у твоей затеи. Ох, плохой. Как ни рядись.

Сын отмахнулся:

– Мама, не начинай. Я не отступлю.

– Но я же вижу, что у тебя всё плохо. Ох и вытянет она из тебя последние жилы.

– Ничего не вытянет. Она хорошая.

– «Хорошая», – передразнила мать, – чего ж ты тогда смурной, как туча?

И Астер решился.

– Мам, я уже взрослый и всё пойму, – начал он издалека.

– Ну? – Биата отложила шитьё и уставилась на сына.

– Мам… скажи, ты изменяла отцу?

Она даже сразу не поняла, протянув в недоумении:

– Чего-о?

– Я сын своего отца? В смысле: мой отец – это мой отец?

Биату не надо было долго раскачивать. Она всегда была легка на подъём. Выхватив пару прутьев из веника, женщина принялась стегать сына по спине и ниже:

– Ишь, что придумал! Мать позорить! И отца! Я выбью из тебя всю дурь! Ты забудешь эти мысли! Твой язык отсохнет, когда ты в следующий раз…

Астер не стал дожидаться продолжения. Он выскочил из мастерской и пустился наутёк. Мать погналась за ним. Да куда там! Заяц и черепаха…

Отношения развивались бурно. Вскоре Эсмина уже не могла представить, что в её жизни когда-то не было её милого друга. Ей было интересно с ним. И не только из-за книг. Он был всесторонне развит. Имел свои суждения на всё: на человеческие отношения, на вопросы морали, истории и религии. Кроме того, он оказался великолепным рассказчиком. С его подачи девушка окунулась в таинственный мир неизвестных ей богов и героев.