Багровые волны Чёрного моря - стр. 18

Проводив сотника, купец явился в гостиную. По парадному виду гостей он сразу понял, что братья заявились к нему не из праздного любопытства. Но услышав суть, не сдержал удивления.

Надо же! Братья хотят породниться со мной. Ба! Это новость. Вот только насколько она хороша? Что мне даёт сватовство Теодоро? С одной стороны, заносчивые латиняне никогда не женятся на армянках, считая их ниже своего достоинства. С другой, в моих жилах течёт императорская кровь. С одной стороны, братья очень влиятельны и состоятельны. Родство с ними явно поможет в торговых делах. С другой, они имеют дурную славу. Такую дурную, что даже многие их соплеменники не хотят иметь с этой семейкой никаких дел.

Тер-Ованес попросил у Гуаско две недели на ответ, мол, вопрос серьёзный и его следует хорошенько обдумать.

После их ухода он долго размышлял о пользе и вреде родства с генуэзцами. И только под вечер вспомнил, что не поделился этим известием с сестрой и дочкой.

Поужинав, Пангиягер попросил:

– Манана и ты ахавни14 останьтесь. Мне надо с вами кое-что обсудить.

Когда слуги удалились, Тер-Ованес встал, заломил руки за спину и, собираясь с мыслями, стал медленно расхаживать взад и вперёд. Наконец он принял позу многоуважаемого отца семейства и произнёс:

– Сестра моя и ты, любимая дочь, – он сделал театральную паузу. – Господи, как быстро бежит время! Ещё буквально вчера моя ахавни была младенцем – милым наивным существом, гоняющим в саду бабочек. Но вот настало время, когда она стала невестой. Есть о чём задуматься любому отцу, тем более такому любящему, как я.

Сестра и дочь напряжённо внимали смысл его речи. Отец семейства подошёл к дочери, приобнял её, погладил по голове и продолжил:

– Ты так расцвела в последнее время, что тебя уже не спрячешь. Да и не следует прятать. Я же желаю счастья моей ахавни. Да и внука хочется поцеловать в розовую попочку. Очень хочется, – растроганный сказанным Пангиягер непроизвольно хихикнул, но тут же настроился на серьёзный лад: – Но твою красоту могут оценить не только отец и тётя. Все её видят и ценят. Появились первые женихи, – он опять расплылся в улыбке и вновь сосредоточился: – В общем так. Сегодня твоей руки, девочка моя, просил очень и очень уважаемый жених.

Эсмина отпрянула от отца и открыла рот для вопроса, но её опередила тётя:

– Кто просил?

– Гуаско.

– «Гуаско»? – Манана-хатун вытаращила глаза. – Который?

Вопрос был машинальным. Она, как и все в Каффе, прекрасно знала родословную этой семейки. Для неё и без дополнительных вопросов было предельно ясно, что известие это – самое, что ни на есть ужасное.

Брат уточнил:

– Младший.

Манана пришла в ярость:

–Да в уме ли ты, братец? Нашу голубку хочешь отдать на растерзание этому выродку, этому душегубу? Всем известно, что Теодоро отъявленный негодяй и насильник. Это сам дьявол! Он уже трижды был женат и все три его супруги были похоронены в закрытых гробах. Для чего? Всем понятно «для чего». Бедные, бедные женщины! Только бог ведает, что им пришлось вытерпеть.

Тер-Ованес прекрасно знал вздорный характер своей старшей сестры. Она могла себе позволить даже публичные нападки на брата. Впрочем, все последние годы он не давал для этого особого повода. Сейчас её обвинения просто взбесили. С присущим ему темпераментом он бросился в контратаку: