Багровые волны Чёрного моря - стр. 106
Встреча была на рынке, где Вардан исполнял роль торговца. Роль была привычной. Торговать он привык с детства.
Выслушав отчёт, Азарян щёлкнул языком от восхищения:
– Молодец! Не сомневался, что ты сможешь укротить такую дикую лошадку, как бек Эминек. Вернее, сомневался, но совсем чуть-чуть, – торгашеская привычка улыбаться неотлучно присутствовала при общении Вардана с любым человеком. Лесть также была неотъемлемым инструментом влияния. – Бек назначил дату акции?
– Пока нет. Но он взял деньги и поклялся на Коране. Значит, никуда не денется. Эминек заглотил наживку – он очень заинтригован идеей восхождения на трон Крымского ханства. Я думаю, теперь он наш. Наш с потрохами.
Лейла упивалась своими достижениями. Нет, не глупо упивалась. Упивалась осознанно. Моральное удовлетворение от воплощения своих тайных желаний для неё было выше материального вознаграждения. Впрочем, о вознаграждении она никогда не забывала:
– Мне нужны деньги.
– Деньги? – купец выказал чрезмерное удивление. – Я отдал тебе кошель с дукатами. Это всё, что у меня было.
– Не скупись. Ты отдал их для дела. Они теперь у Эминека. А мне?
– Тебе? Разве ты не сунула руку в кошель? – Вардан состроил хитрую рожицу прохиндея, означавшую, «мы все не без греха, чего уж там».
– Представь, нет. Дело есть дело. Но девушке в моей ситуации надо всегда заботиться о своей внешности. Кто на меня клюнет, если я буду выглядеть бедной падчерицей?
Купец неожиданно вытащил ожерелье и громкой скороговоркой стал нахваливать его:
– Да, уважаемая, вы абсолютно правы – это стекло. Но это не простое стекло, – он манерно повёл рукой. – Это цветное венецианское стекло. Во всех знатных домах Европы оно ценится выше драгоценных камней. Говорят, сама королева франков приобрела дюжину подобных ожерелий. Берите, не прогадаете. Все девушки Каффы будут вам завидовать лютой завистью. Здесь я единственный торгую таким товаром. Да чего там торгую? Это не цена – даром отдаю! Ожерелье сделано в единственном экземпляре. Лучшие итальянские мастера вложили в него свой талант. Оно неповторимо. Вы ничего подобного не увидите на шеях своих соперниц.
Лейла не удивилась неожиданной трансформации в поведении купца. Да и чему удивляться, когда ты чувствуешь за своей спиной чужое дыхание. Это генуэзская мадонна легла мощной грудью на хрупкие плечи девушки. Купец рассчитывал, что случайный покупатель ничего не заподозрит и пройдёт мимо. Но женщина уцепилась за безделицу из венецианского стекла и купила её по стоимости драгоценного колье.
Когда довольная покупкой дородная синьора удалилась, Лейла протянула руку:
– Давай, – она потеребила в воздухе пальчиками.
– Чего давать? – притворился глупеньким Вардан.
– Деньги за стекляшки давай. Давай, говорю. Мне надо приобрести новый наряд. Хожу, как замарашка.
Изъяв сверхприбыль купца, она на этом не остановилась:
– Всё это мелочь. Мне нужен дом. Причём вчера.
– «Дом»? – в этот раз удивление купца было не притворным. – Ты с ума сошла? Ты столько не заработала.
– Я знаю. Но мне нужен мой дом, – уставившись на непонимающего её купца, она пояснила: – Это дом моей матери. После того, как Пангиягер взял надо мной попечение, он посчитал, что мамкин дом отныне принадлежит ему. С тех пор папашка успешно сдаёт его иностранным купцам. Я хочу, чтобы ты помог вернуть его.