Бабушка - стр. 30
– Очень ты меня своим решением порадовала, – сказал отец. – Что ж, с Богом! Будем ожидать сватов.
Когда отец отправился сообщать приятное известие гостю, в горницу к Викторке зашла мать, чтобы благословить и пожелать счастья.
– А больше всего мне нравится, что жить вы станете своим домом, так что не придется тебе под свекровью или золовками ходить, – прибавила мать.
– Ах, матушка, да я бы за него вышла, будь там хоть две свекрови! – ответила ей Викторка.
– Что ж, значит, очень вы друг дружку любите, раз ты на такое была согласна.
– Нет, матушка, я бы и другому хорошему парню слово дала, – прошептала Викторка.
– Да что ж ты такое говоришь? Ведь сколько их за тебя сваталось, а ты всем отказывала!
– Тогда еще не бродил следом за мной тот черный егерь со злыми глазами!
– Да что ты все в одну кучу валишь? Егерь какой-то! Пускай себе ходит где хочет, тебе-то что за дело? Не гонит же он тебя из дому!
– Гонит, матушка, еще как гонит, – расплакалась Викторка. – Нет мне из-за него нигде покоя, извелась я, измучилась!
– Так что ж ты мне сразу не сказала? Я пошла бы с тобой к кузнечихе, она в таких делах разбирается. Ладно, что уж теперь; значит, завтра к ней зайдем, – утешила девушку мать.
Назавтра мать с дочерью отправились к старой кузнечихе, которая, по слухам, знала много такого, что другим было неведомо. Если у кого что пропадало, или корова доиться переставала, или сглазил кто, она всегда помогала, всегда подсказывала, как быть. И Викторка кузнечихе сразу все как на духу выложила, ничего не утаила.
– И ты с ним ни разу ни словечком не перемолвилась? – спросила старуха.
– Ни разу.
– И он тебе ни с кем из солдат ничего не передавал? Может, яблоко там или пряник?
– Нет, тетушка, ничего; да и прочие егеря от него подальше держатся, уж больно он спесивый и людей не жалует. О нем все так говорят.
– Упырь, как есть упырь, – уверенно заявила кузнечиха. – Но ты, Викторка, не бойся, я тебе помогу, ничего плохого пока не случилось. Завтра я принесу тебе кое-что, и ты будешь всегда иметь это при себе. А по утрам, как из горницы своей выходить станешь, не забудь прыснуть на себя святой водой и сказать: «Бог со мною, изыди, нечистая сила!» Когда идешь по полю, не оглядывайся, а если солдат этот с тобой заговорит, не отвечай, пускай даже его голос тебе ангельским покажется. Ведь он и голосом околдовать может; а еще можно сразу уши заткнуть. Помни это! Через несколько дней тебе лучше станет, а если нет, ты опять ко мне придешь и мы другое средство попробуем.
Викторка ушла от нее радостная; на сердце у нее сразу полегчало; она надеялась, что сможет жить так же беззаботно, как прежде. На другой день кузнечиха принесла маленький узелок в красной тряпице и сама повесила его девушке на шею, наказав, чтобы та никогда с ним не расставалась и никому его не показывала. Вечером, когда Викторка возвращалась с покоса, она заметила кого-то неподалеку под деревом и сразу почувствовала, как кровь бросилась ей в лицо; но она собралась с силами и, ни разу не оглянувшись в ту сторону, стремглав помчалась домой. На третий день было воскресенье. Мать пекла пироги; отец пошел пригласить пана учителя и нескольких соседей. По всей деревне шептались: «У Микшей нынче сватание».
Днем пришли во двор трое празднично одетых мужчин; у двоих были приколоты к рукавам веточки розмарина. Хозяин встретил их на пороге, а стоявшие на крыльце слуги сказали хором: