Бабочка на апельсиновой дольке - стр. 7

Но она не стала высказывать это ему, а, проглотив обиду, спокойно сказала:

– Я поеду в Москву и сделаю, как решила. Будем встречаться на каникулах. Вот увидишь, мы выдержим.

Она хотела его поцеловать, но он отстранился. Сердце ее ухнуло вниз, а потом очень больно сжалось в маленький жгучий комочек. Предательские слезы брызнули из глаз, но он даже не сделал попытки ее утешить. Просто уткнулся в телефон и стал увлеченно с кем-то переписываться. Такого Марка Надя еще не знала.

Сидя в поезде, куда ее молча посадил Марк, вручив ей рюкзак, она думала о том, что все образуется. Марк обязательно перестанет на нее дуться, они будут переписываться и общаться по скайпу, а после окончания вузов найдут способ быть вместе. Правда, учиться Наде предстояло немного дольше, чем Марку, но это ничего.

В Москве Надя быстро и без труда устроилась на работу – санитаркой в больницу, взялась за учебу и ремонт квартиры. Ей было больно смотреть на обои из детства, каждый узор которых напоминал о прежней жизни с мамой и папой. Она не хотела застревать в своей детской трагедии, а потому сама поклеила новые обои и приобрела на первую свою зарплату новые занавески. Работа, учеба и ремонт занимали все ее дневное время. А по ночам она очень скучала по Марку, который даже не ответил на ее сообщение: « Я доехала». Не ответил и на второе, и третье, а потому Надя писать перестала. Но ждала, вздрагивая от каждого входящего, потому что в душе надеялась – он напишет, позвонит, приедет, и все будет по-прежнему. Но проходил день, за ним другой, а Марк молчал. В душе Надя понимала, что виновата перед ним, что своим отъездом ранила его, но иначе она бы поступить все равно не смогла.

По вечерам, валясь в постель от усталости, девушка вела со своим любимым диалоги прямо у себя в голове. Часто он ей снился, и она просыпалась в слезах в своей одинокой и холодной постели.

Ей очень хотелось, чтобы он ее просто любил. Любил, как прежде, не говоря об этом, но позволяя своей заботой чувствовать эту любовь на своей коже и в своём сердце. Без него она словно потеряла свой рай, своё пристанище. Теперь даже самое важное не имело смысла. Но даже без смысла она старалась выжить, цепляясь за совсем мизерные остатки своей надежды. Надежды на то, что однажды все будет хорошо…

Ей сложно было сознаться самой себе в том, что он от нее просто отказался.

«Как часто мы расстаёмся с людьми по глупости, интерпретируя их поступки по-своему, придавая им совсем не то значение, какое они имеют на самом деле. Как часто переворачиваем слова человека, и они звучат у нас внутри совсем не с тем смыслом, каким наполнены. Духовное упрямство, и как следствие – полное отсутствие понимания, абсолютный диссонанс с действительностью из-за глухоты сердца. Как итог, разрушенные отношения, расколотые надежды, разбитая вдребезги любовь.

Если подумать, с людьми мы расстаёмся по-разному. С кем-то разбегаемся легко в разные стороны так, словно никогда и не были знакомы. Кто-то уходит от нас, от кого-то уходим мы, пусть с трудом, но раз и навсегда отрезав ту часть сердца, в которой жил когда-то особенный для нас человек. Кому-то мы не даём сказать и слова в своё оправдание, а для кого-то у нас припасены тысячи шансов все исправить, которые он однако благополучно упускает. И какими бы сильными ни были чувства и связи, но однажды что-то внутри у каждого из нас ломается с неслышным хрустом, словно мостик, ведущий от сердца к сердцу. И в душе хочется все забыть и вернуть, но это невозможно, потому что она сама закрывается и всё. Я не знаю, как устроена человеческая душа, но иногда даже самые близкие становятся настолько чужими, что мороз бежит по коже…»