Бабай всея Руси, или Операция «Осень Патриарха» - стр. 12

Поэтому Наружкин катался на лыжах в этот раз с Хамидом Рустамовым, который разведчиком не был, а был, напротив, по своей биографии вполне себе либералом.

Он заявился в бабайской политике в начале девяностых, когда самыми трендовыми темами в обществе были экология и выборы народных депутатов. Ну, Рустамов не подрастерялся и выбрался народным депутатом на платформе защиты населения от экологических бедствий.

С как раз пришедшим к власти хозяином области – Бабаем у Хамида как-то сразу не сложилось. Бабай Рустамова за своего не принимал. Он был не из одного с ним района, а вообще с другого конца области, а для ультраконсерватора Бабая это было важно. Рустамов и внешне не был похож на большого начальника. Худой. Турист. КСП-шник (это которые «Изгиб гитары желтой»). Эколог (Бабай природу любил, но защитников ее почему-то презирал всей душой). «Несерьезный какой-то щеловек!» – с этой характеристикой Бабая на серьезную карьеру в Тришурупе Хамид рассчитывать не мог.

Однако худой усатый человек с гитарой оказался не так уж прост. Не получается рядом с Бабаем – начал делать карьеру по федеральной линии. Поначалу войти в нее было легко, в «федералы» никто не стремился, кормушка Бабая была многократно сытнее. Однако с приходом Михал Иваныча к власти все изменилось. Это раньше, когда Хамид представлял некое московское ведомство в Тришурупе, в приемной у него ветер гулял. А при освоившемся Михал Иваныче – Рустамов стал солидным чиновником с весьма и весьма хорошей «проходкой»[9].

Когда Наружкин начал осматриваться и думать, кого бы могли поддержать генералы в толкотне за право рулить Бабайской областью, человек с десятком пусть и средней величины, но вполне солидных федеральных должностей, выходец из Тришурупа, да еще и не аффилированный с Бабаем, его внимание не привлечь не мог.

Либеральный рустамовский имидж Наружкина не смущал. Изучив биографию контрагента, он пришел к единственно верному выводу, что Хамид верен вовсе не либерализму, а федеральному центру. Будучи одним из высших чинов этого самого центра, Наружкин знал, какие слова сказать при вербовке, чтобы будущий губер оставался верен вербовщику.

А будучи разведчиком и изучив натуру кандидата, Наружкин понимал, что для Рустамова важна и эмоциональная составляющая. Организовать турпоход с песнями у костра – пожалуй, будет ту мач[10], видимо, подумал разведчик и сделал так, чтобы не такой уж и крупный чиновник вдруг оказался с ним в одной компании на горнолыжном курорте.

Сам Рустамов не знал тогда и не знает теперь, было ли это их знакомство, взаимная симпатия и решение двигаться в сторону его губернаторства в Бабайской области тщательно спланировано Наружкиным или присутствовал тут элемент случайности. Но это только придавало «старшему товарищу» таинственного флера и отбавляло решимости спорить с ним, о чем бы то ни было.

Так или иначе на наследие Бабая нарисовалась тогда со всей отчетливостью конкурирующая фирма. Методы конкурентов отличались друг от друга кардинально. Им еще предстояло познакомиться с другими претендентами на бабаевский трон и узнать, чье кунг-фу в итоге оказалось сильнее.

Претендентом номер один на бабайский трон был, само собой, тот, кого хотел видеть своим преемником сам Бабай. Роман Желтокнязев уже был объявлен преемником стареющего лидера и назначен премьер-министром областного правительства.