Бабатырь - стр. 28
Запыхавшись, я остановилась в центре коридора. Справа зияла темнота. Слева зияла темнота. Черепа светились зловещим светом и скалились в жутких улыбках.
- Налево! – решила я, двигаясь налево. Налево ходить всегда интересно. Я там никогда не была, но многие советовали. Я снова увидела ступени, подобрала юбку и стала спускаться по ним. Непроглядная темнота озарилась светящимися глазами.
- Ешки – матрешки! – выругалась я, попадая в такой же черный коридор. – Руки бы строителю оторвать! И не только руки. Чтобы не размножался! Давай-ка мы направо!
Прошло уже предостаточно времени, пока я ходила одним и тем же коридором. Нет, может быть, они все разные. А у дизайнера кончилась фантазия. Но пока что результат был неутешительный.
Если еще полчаса назад я бежала, словно за мной гонится налоговая, то сейчас я ковыляла так, словно как бы убегаю от симпатичного молодого маньяка. Черепа на стенах уже не пугали.
- Че смотришь, - мрачно скосилась я, глядя на вспыхнувшие глаза. – И тебе здрасте!
Прошел еще по ощущениям час, и мне стало казаться, что родилась и выросла в этих коридорах.
- Так дело не пойдет! – покачала я головой, пытаясь придумать, как бы выбраться отсюда. Оторвав кусочек от юбки, я повязала его ленточкой на чью-то выпирающую кость. Идея придала мне сил. Через двадцать минут я стала мастером в вязании узелков на чьи-то косточках. Не знаю, где пригодится мне это умение, но…
- Ядерная вошь, - осела я, понимая, что коридоры все не кончаются. В отличие от юбки. Если раньше это была длинная юбка в пол. То сейчас она едва прикрывала колени.
Через час я посмотрела на свои ноги в мини и оторвала левый рукав.
- Тэкс! – ворчала я, поглядывая вперед. – Значит, здесь нас не было! Это хорошо!
Следом за левым рукавом в ход пошел и правый. Из платья в стиле: «Девушка, как вам не стыдно, вы показали лодыжку!» платье превратилось в «Одинокая девушка мечтает познакомится!». Если бы мое платье увидели бы бабушки у подъезда, то наверняка бы выписали меня из списка наркоманов и записали в другой списочек.
- Кто так строит? – сопела я, повязывая последнюю ленточку. – Здесь должен быть запасной выход на случай экстренной эвакуации!
Темнота вперед снова вспыхнула черепами, а я обернулась.
- Твою мать! – возмутилась я, видя, как черепушка доедает ленту.
Натянув остатки платья на прелести, я попыталась вернуться обратно.
- Что мне делать? – простонала я, сидя возле черепа. Он молчал, намекая, что благодаря таким как я здесь периодически делают ремонт. Моя черепушка отлично бы смотрелась на стене!
В последний раз я чувствовала себя так, когда мы с его родителями смотрели его детские фотографии. Шесть альбомов с пиписьками уютно расположились на полу. «Это его укусила курица у деда в деревне», «А это – внучатая племянница некой тети Клавы, которая приходится крестной кому-то там…», «А это наш сын купался в море и его укусил краб!», «А вот он голенький бежит по лужайке! Его укусила пчела! Гляди, какой маленький!».
Я помню, как мелькали фотографии. И помню, как ожила, услышав: «А тут мы закапывали труп!». – Что, простите? – уставилась я на фотографию с огорода. «Закапывали прут! Арматуру!», - пояснили мне. Я расстроилась.
Так, хватит тут воспоминаний!
Нужно найти хоть какой-нибудь ориентир! Я замерла, пытаясь вспомнить свою работу. И даже закрыла глаза. «Я давно не была в отпуске!», - повторяла я, как мантру. – «Я собираю чемоданы и…». Да меня автоматически уже должно тянуть на юг!