Азбука едет по России (сборник) - стр. 11

Но Пётр выхватил шест из рук помощника и, налегая на него со всей силой, попытался снять лодку с песка. Бот качался, но не сходил.

– Бакеев, лезь в воду, – сказал Брандт. – Хорошо бы, если бы боярский сын тоже не сидел без дела. На корабле лишних людей не любят.

Фёдор молчал. Он боялся воды. Даже мыться он был не великий охотник.

– Эх ты, курица! – сказал Пётр. – Стой, я полезу.

Он было начал раздеваться, но Брандт жестом остановил его. Фёдор снял сапоги, засучил штаны выше колен и спрыгнул за борт.

– Навались! – кричал Пётр. – Ещё навались! Сходит!

Бот шуршал по песку. Наконец он качнулся, ушёл немного носом книзу и вдруг вольно всплыл, словно обрадовался свободе. Мальчики полезли обратно в лодку. Лёшка так ретиво выскочил из реки, что плеснул водой на Петра. Пётр рассмеялся. На его возбуждённом смуглом лице высыхали капли.

– Отчего это случилось? – спросил он.

– Река мелка, узко, – ответил Брандт.

– Где бы пошире?

– Можно на Просяном пруду, в Измайлове. Там пошире.

– А где ещё пошире?

Брандт наморщил лоб и думал долго.

Вдруг раздался голос Лёшки:

– Господин бомбардир, дозволь сказать…

– Говори, – сказал Пётр, глядя на него с нетерпением.

– Сказывают, на Плещеевом озере воды много.

– А где оно?

– Отсюдова вёрст за сто с лишком, за Троице-Сергиевым монастырём, под городом Переяславлем.

– А ты там бывал?

– Сам-то не бывал, а отец ходил.

– Да кто твой отец? Рыболов, что ли?

Лёшка хотел было сказать: «Вольный казак-мореход», но сдержался.

– Отец сказывал, что на Плещеевом озере бури бывают, а другого берега и вовсе не видать. А живут там рыбаки, народ водяной. А раньше жили там старинные люди меря, и от них могилы большие остались.

Пётр посмотрел на голландца. Тот одобрительно кивнул головой.

– А не потонет бот?

– Нет, ваше величество! – усмехнулся Брандт. – Он и на море не потонет, если на нём будет хороший моряк.

Пётр задумался. Бот снова приближался к пристани. Фёдор смотрел на берег с беспокойством – там не было его отца.

Брандт причалил. Пётр вышел на берег.

– До чего любо! Тихон, на воде лучше, чем на земле! – воскликнул он. – Теперь я на воде жить буду, как водяная птица.

– Государь, – сказал Ромодановский с поклоном, – боярин Троекуров во гневе, что сына на лодке увидел, все свои прощённые слова обратно взял и побежал к государыне царице челом бить.

Пётр нахмурился:

– Ишь неуёмный старик! Кабы не матушка, выгнал бы его взашей из Преображенского… Фёдор!

– Я, государь!

– Иди в Капитанский дворец. Будешь по морскому делу обучаться. И ты, Бакеев. Прикажи, господин генерал, взять его сержантом в потешное войско и выдать ему кафтан форменный и штаны алые. А должность его будет для водяной игры – сторожить бот, доколе цел будет. Прощай, мейнгер!..

Вечером Пётр, стоя у открытого окна, рассеянно прислушивался к мерно звучащему голосу Тихона Стрешнева.

– И ещё в молодых годах слышал я, как киевского великого князя дружинники на ладьях ходили в Тмутаракань[22] и далее по всему морю…

– По какому морю, Тихон?

– Русское море, а нынче зовут его Чёрным.

– Это где нынче турки засели?

Стрешнев утвердительно кивнул бородой.

– Ещё слышал, государь, – продолжал он, – как князя Олега ладьи ходили и по Волге до моря Хвалынского, а оттуда по морю и до далёких мест, где горы высоки. А за горами, бают, земля на нашу вовсе не похожа: живёт там цапля с красным клювом, а из-под земли бьёт вечный огонь…