Айса. Незваные гости - стр. 3
У нее были интересные духи: древесно-пудровые; в сердце – корица, а в базе – мягкие пачули. Теплый и обволакивающий аромат, терпко-сладкий – как гречишный мед. К Виктории хотелось приблизиться и навеки угнездиться рядом. Однако запаху не хватало харизмы – ему, как и самой Виктории, чего-то не доставало…
Виктория едва заметно улыбалась и задумчиво смотрела себе на руки. Она положила их на колени, а те – перехлестнула. На безымянном пальце, как пойманная звезда, сиял шести-каратный бриллиант.
Туранов таких, как Виктория, навидался: личность ведомая, несамостоятельная, слабая. В голове кот наплакал, храбрости и уверенности нуль – но зато красоты хоть отбавляй. Такие только и цепляются за свою внешность – да и то до поры до времени, пока мужское внимание не переметнется на более молодых и холеных. Туранов был убежден, что за личико Виктории прощали многое. Надо лишь улыбаться, как сейчас, ходить паинькой – и делать, что ей велят.
Впрочем, на Викторию Туранов неосознанно переводил раздражение с неуступчивого Немесова. Вдобавок Вика была на несколько сантиметров выше – и Туранова это напрягало. Он любил власть и не терпел женщин, которые взирали сверху.
– Евгений, вы знаете, сколько морщин на лице Ивана Грозного? – вдруг спросил Немесов.
– Сколько… морщин? – нахмурился Туранов. – Вы про что?
– Я про вашу впечатляющую коллекцию портретов российских монархов, – повернулся к нему Немесов. – Я спросил вас, знаете ли вы, сколько морщинок на лице вашего Ивана Грозного?
– Не имею ни малейшего понятия.
– Девять. Всего девять маленьких… Завидное хладнокровие для правителя, вы так не считаете?
Туранов не ответил. Благодаря отцу, который был и остается школьным историком, Туранов крепко зубрил историю в юности. Однако теперь он помнил немногое.
Он мог отличить физиономию Ивана Грозного от, допустим, Петра Первого или Екатерины… Или запросто расскажет пару анекдотов про Сталина. Но конкретно про Грозного Туранов знал лишь то, что так его прозвали за «справедливые и суровые решения». Однако каковы они – он напрочь забыл…
В целом замшелыми древностями Туранов не интересовался. Коллекция монархов на парадной стене показывала не его страсть к прошлому или генеалогическим линиям Романовых и Рюриковичей. Она являла его приверженность России-матушке и, что важнее, верноподданническую любовь к царям…
Это должно было прояснить, что он «свой» для головы, – и пропустить через фильтр.
В наступившем молчании Туранова озарило, что Немесов с присущей дипломатам уклончивостью количеством морщинок намекал на вес «тортика»…
Руки опустились: девять – это многовато даже для него. Он не рассчитывал, что «сладости» ныне такие увесистые.
И Туранов решил поторговаться.
– Петр Степанович, а как насчет… пяти? – задумчиво произнес он.
Немесов недоуменно обернулся.
– Пяти? О чем вы, Евгений?
– Да-а-а, – протянул Туранов. – Я вижу там пять морщин.
Немесов оглянулся на грозного Ивана, достал из нагрудного кармана платок – и бегло протер очки. Снова посмотрел.
– Ровно девять, я не ошибаюсь в цифрах.
– Ну хорошо, – быстро согласился Туранов. – А если все-таки, допустим, их там шесть?..
Немесов раздражился.
– Евгений, вы, пожалуйста, подойдите да сами посчитайте. Их девять, ни больше ни меньше.
– Петр Степанович, у меня прекрасное зрение. Их шесть с половиной!..